– Не подскажете ли мне, где тут поблизости можно остановиться на ночь? – спросил он. – По-моему, я пропустил последний поезд.
– Вы можете остаться тут, у меня есть свободная комната.
– Я и так доставил вам много хлопот.
Часовщик пожал плечами:
– На Слоун-стрит есть несколько гостиниц, если у вас есть с собой деньги.
У него в кармане осталось всего два пенса.
– У меня… нет.
– Вы можете еще постучаться в соседний дом к Хэйверли, они пускают постояльцев в мансарду.
Он еще не закончил говорить, как через стену до них донеслись удары и крики.
– Вот, кстати, и дети.
– На самом деле я могу дойти домой пешком.
– Я не стал бы вам предлагать, если бы мне это было неудобно, я не самаритянин. Комната уже несколько месяцев как сдается. Никто не желает снимать. И вы не сможете дойти до дому, – добавил он, смерив Таниэля с головы до ног чернильно-черными глазами.
Таниэль понимал, что он прав, что даже до дверей ему будет непросто дойти. Он чувствовал свою абсолютную беспомощность. Но… Он с детства помнил, как Анабелл стеснялась съесть в гостях лишний кусок. Ему самому никогда не приходилось оставаться у кого-нибудь на ночь, тем более у незнакомого человека, – он и помыслить не мог, чтобы обременять людей своим присутствием. Он считал это бесцеремонным, эгоистичным – ведь он не мог отплатить им тем же.
– Тогда позвольте мне позже заплатить вам за причиненное беспокойство, – сказал он наконец, чувствуя, как жестко звучит его голос. Он на секунду прикрыл глаза. – Извините меня. Я не хотел вас обидеть, мне просто так стыдно, что я притащился сюда и…
– Вам нечего стыдиться, – спокойно сказал часовщик. – Это не ваша вина.
Таниэль, подавленный, поблагодарил его и принялся усердно намазывать джем на булочку ровным слоем. Он опять слышал зеленоватый пронзительный свист. Чем дольше он молчал, тем громче он становился, перейдя, наконец, в грохот рушащегося здания.
– Как работает бомба с часовым механизмом? – спросил он, чтобы отогнать наваждение.
Часовщик поставил чашку на стол. Если он и удивился неожиданному вопросу, то не подал виду.
– Динамит соединяется проволокой с детонатором, к которому подключается реле времени, им могут служить большие или карманные часы или даже что-нибудь вроде морского хронометра, если взрыв должен произойти через несколько дней, а не часов. Часовые механизмы используются потому, что не требуют присутствия исполнителя на месте для поджигания фитиля. Единственная причина, по которой до недавнего времени их редко использовали, это отсутствие технологии, которая бы обеспечивала точную работу часов, независимо от погоды. Дело тут в пружинах. Металл, реагируя на жару или холод, расширяется или сжимается. В зимнее время бомба может сработать на полчаса позже нужного времени.