– Я… господи, вы не шутите?
– Вовсе нет.
– Спасибо.
Фэншоу отмахнулся от выражений благодарности:
– Не могу допустить потери говорящего по-японски сотрудника в пользу телеграфа Хоум-офиса.
Он снова вздохнул, возвратясь в прежнее полусонное состояние, и, воткнув иглу с зеленой нитью в ткань, сделал новый стежок.
– Что вы делаете? – спросил Таниэль, будучи более не в состоянии сдерживать свое любопытство.
– Что? А, это вышивка. Думаю, это симптом усталости, из-за перегруженности работой. Если время от времени я не отвлекаюсь на это занятие, я тихо схожу с ума.
– Но каким образом вышивание может помочь?
– Вы такой искренний человек. Я думаю, это связано с тем, что вышивание не требует особенного напряжения мысли. Подозреваю, что это реакция на прогрессирующий невроз, я собираюсь проконсультироваться у доктора. Это у меня семейное. Хотя, конечно, мне не сравниться с братом. Ему приходится, обходя усадьбу, пересчитывать изгороди. А там их масса. Думаю, постоянство чисел действует успокаивающе, когда человек чувствует, что теряет контроль над собой и действительностью.
Таниэль согласно кивнул. Ему самому никогда не давалась математика. Он всегда застревал, не понимая самую суть идеи, а именно, не мог увидеть, что означает, например, число три. Он полагал, что это некая вещь в себе, но сам он мог воспринять ее лишь как некий символ, а это примерно то же, что пытаться понять, что такое пианино путем внимательного разглядывания букв, из которых состоит обозначающее его слово.
– Я как раз собирался заварить чаю, – наконец сказал Таниэль. – Может быть, это поможет?
Фэншоу сложил вместе ладони и откинулся назад в своем кресле, как будто только что достиг земли обетованной после сорока лет скитаний по бесчайной пустыне.
– О, несомненно, благодарю вас. Да, кстати, все телеграммы для Скотланд-Ярда поступают сюда, так что, когда они будут здесь, пожалуйста, отнесите их в подвал, хорошо?
Последние несколько недель жара стояла такая, что грязь на илистых отмелях по берегам Темзы засохла и растрескалась, но в подвале Хоум-офиса было по-прежнему холодно. Сваленный сюда хлам, который отчасти защищал от холода, был теперь по большей части вывезен, и Таниэль, спустившись вниз, обнаружил сидящевшего за своим столом молодого офицера, который тщетно пытался согреть руки, обхватив ими лампу. В окружении старых шкафов с документами, среди металлического шума, издаваемого снующими вокруг полицейскими в тяжелых ботинках с набойками, Уильямсон в перчатках без пальцев выглядел как преступник.
– Мне показалось, что я вижу среди этих шкафов экспедицию Франклина, – сказал Таниэль.