– Да, не хватает только собак и… ледяных вершин, – мрачно откликнулся Уильямсон. – Эти телеграммы – из Форин-офиса? Какое вы имеете к ним отношение?
– Сегодня утром меня нанял Фрэнсис Фэншоу.
– О, это хорошо, – он взял у Таниэля транскрипты и сделанные им от руки записи, но отложил их в сторону. – Итак, – сказал он, понизив голос и перестав заикаться, – сегодня утром ко мне приходил Фредерик Спиндл и рассказал о спрятанных алмазах и дополнительных механизмах.
Таниэль подвинул к себе стул и сел напротив него, обхватив себя руками, чтобы согреться. На нем была рубашка с короткими рукавами.
– Я пришел к вам по тому же поводу. Я нашел Мори в восточной картотеке. В Японии он барон, из очень богатой семьи. Фэншоу говорит, из баснословно богатой. Так что не думаю, что алмазы – это улика.
– Почему тогда он занимается изготовлением часов в Найтсбридже?
Таниэль помотал головой. Не то чтобы было невозможно объяснить присущие Мори странности, но он опасался делать это сейчас. Он стал бы описывать Мори в слишком розовых тонах.
Уильямсон облокотолся на стол и спрятал пальцы под шарфом.
– Тем не менее все это выглядит не вполне правильно.
– Но также и не вполне неправильно.
Уильямсон остановил на Таниэле острый взгляд, казалось, просвечивая его до костей.
– Как бы то ни было, – сказал он, растягивая слова, – часы появились у вас в квартире вечером того дня, когда мы получили угрозы. Они открылись в день, когда произошел взрыв. Сигнал прозвучал непосредственно перед взрывом. А как насчет специального механизма, который показывает, где в определенное время находится обладатель часов? Не знаю, для чего он предназначался, но Спиндл говорит, что это один из сложнейших механизмов, какой ему когда-либо приходилось видеть. Вы не станете изготовлять самый совершенный механизм из когда-либо виденных одним из лучших часовых мастеров Лондона, чтобы просто использовать его как будильник, не так ли?
– Я снял комнату у него в доме, – тихо сказал Таниэль, – чтобы следить за ним. Я не утверждаю, что он невиновен. Я просто говорю, что трудно предположить, что алмазы – это плата, поскольку речь идет о богатом человеке. Богатство которого уходит корнями в прошлое, судя по тому, что говорит Фэншоу.
Уильямсон некоторое время молчал, откинувшись на спинку стула.
– Ну что ж, это хорошо. Это очень хорошо, – он выглядел виноватым, но не произнес извинения вслух. – Знаете, вам бы надо служить в Специальном отделе, а не печатать для Фэншоу. Вы очень уравновешенны.
Таниэль улыбнулся.
– Интересно, как часто офицеры из Специального отдела погибают, если они упускают ирландцев?