– Электричество, – сказал он со скучающим видом.
– Да. В любом случае…
– Ну да.
– В любом случае, – повторила Грэйс, – существование эфира объясняет, как работают медиумы, если они не шарлатаны, почему могут реально существовать привидения, и в целом, как мысли могут оказывать физическое воздействие на людей и предметы, выходя за пределы черепной коробки. Изучая эфир, можно подойти ближе к пониманию того, что происходит с человеческим сознанием после смерти.
– О, – сказал Мацумото, теперь в его голосе появились нотки интереса, – и что ты собираешься сделать сейчас?
– Сейчас я собираюсь выключить свет и включить натриевые лампы, настроить их и провести некоторые наблюдения.
– Мне уже скучно, – пожаловался Мацумото, но помог ей выключить все стоящие на столе лампы, оставив только одну. Она была нужна Грэйс, чтобы отыскать выключатели мощных натриевых ламп интерферометра, после чего ее тоже погасили.
– Я собираюсь проверить, что все стрелки абсолютно одинаковой длины. Посмотри на этот лист бумаги возле телескопа.
– Что я должен увидеть?
Грэйс пошевелила одну из стрелок.
– Ты видишь на бумаге темные полоски?
– Да, – у Мацумото был изумленный вид.
– Это светлые интерференционные полосы, о которых я тебе говорила. Скажешь мне, когда их очертания станут четкими.
– Насколько четкими?
– Как если бы ты начертил их пером.
– Готово, – сказал он через мгновение.
– Отлично, – сказала Грэйс, проверив. – Так, теперь мы будем использовать белый свет, – она вновь зажгла свою лампу, выключив натриевую.
– Что? Черт возьми, какая между ними разница?
– Белый свет разлагается на цвета спектра. Считать линии, таким образом, будет легче, так как цвета будут меняться по мере излучения вовне. Если же ты будешь считать только серые линии, ты быстро запутаешься.
– Ясно, – его голос звучал обеспокоенно.
– Что-то не так?
– Нет. Но все это очень уж нелепо. У меня ощущение, как будто Господь встроил в повседневные вещи какие-то зловещие мины-ловушки.
– Они не зловещие, это всего лишь радуга, – рассмеялась Грэйс. – Так, давай начнем. Мы надеемся на то, что между этими четкими полосами начнут появляться маленькие линии и сделают их более размытыми.
Грэйс поставила натриевую лампу на край крестовины так, чтобы она светила на центральное зеркало. На листе бумаги темные линии, за исключением черной полосы в центре, окрасились в цвета спектра.
– Мне кажется, что они все еще довольно четкие, – сказал Мацумото. Он вздрогнул от щелчка, когда маленькая фотокамера, установленная на телескопе, сфотографировала линии. Грэйс настроила затвор объектива таким образом, чтобы камера делала снимки каждые пять секунд после включения света.