Все неожиданно и счастливо решилось на следующее утро. Яки и верблюды еще спали, когда в лагерь явился Танели Расакка собственной персоной. Он едва держался на ногах, рука сломана, лицо разбито. Наркотические пары выветрились. Он сказал, что всю ночь полз по дну ущелья и потом через какой-то разлом выбрался к лагерю — на пламя костра.
Беднягу Танели стали приводить в порядок: на руку наложили шину, умыли и накормили супом. Совсем уставшего, его завернули в одеяло и уложили спать.
К полудню в лагерь явились остальные и рассказали, что во время сильной грозы «Фея» отвязалась, улетела к горам и теперь висит там над самой крутой вершиной. Экипаж корабля молча сидел у костра с восемью баллонами жидкого водорода, и еще неизвестно, пригодятся ли теперь они.
Лишь к вечеру заметили, что у барабанщика сломана еще и нога, но, к счастью, с другой стороны. Небольшая беда, главное, что так он мог сохранять равновесие.
Переговоры с Красным Крестом в Женеве утром 1 мая, можно сказать, прошли успешно. Помощник первого секретаря, высокопоставленный чиновник, специально отвел время в своем расписании для представителей бизнесмена Лильероза — Миллы и Хемми. Его кабинет находился на втором этаже, где гостям предложили легкий завтрак.
Решили, что логотипы Красного Креста будут висеть по обеим сторонам дирижабля, без рекламы черепичного завода, который итак уже прославился, а заказы все росли.
Секретарь достал тетрадь с описанием необходимой для полевого госпиталя мебели. Список был длинный, начиная с палаток и перевязочных и заканчивая хирургическими инструментами. Дирижабль мог вместить все это без труда. Красный Крест был готов безвозмездно предоставить Лильерозу необходимое оборудование. Как по заказу, в финском городе Тампере хранилось несколько комплектов полевых госпиталей на случай стихийных бедствий.
Хемми Элстела был неприятно удивлен, узнав, что Красный Крест не спешит на помощь пострадавшим, пока они сами не попросят. Секретарь ответил, что нельзя сломя голову бросаться в очаг землетрясения: вначале местные власти должны выяснить масштабы бедствия, сообщить, какая необходима помощь, а затем уже на международном уровне принимается решение, нужно ли вмешательство Красного Креста, и если да, то в каких масштабах.
— Но время-то идет! — не сдавался Хемми. Он напомнил секретарю о землетрясении в Турции 1999 года. Тогда помощь подоспела слишком поздно, когда о катастрофе уже говорил весь мир, а в результате сотни, даже тысячи несчастных погибли.
Полный сострадания, секретарь пытался объяснить, что Красный Крест медлил не по собственной воле — без разрешения местных властей и их содействия они не имеют права никого спасать, как бы ни хотели работники Красного Креста и пострадавшие.