— А ты рассказываешь людям о том, какие у них души?
— Нет, не рассказываю. Ангел не велит. Но иногда ангел говорит: «Расскажи». И сейчас он так сказал про вас. У вас душа была светлая, и вдруг я увидел, как она на глазах начала темнеть. Это потому, что вы разгневались, озлобились, и вас начала сжигать жажда мести. Вы не представляете, господин, как это страшно, когда душа темнеет на глазах. Она у вас, конечно, и сейчас не такая тёмная, как у тех несчастных душегубов, и я чувствую, что она опять может стать светлой, но может и совсем почернеть. Мне страшно за вас, господин. Как же вы не понимаете, что самое страшное? Не сгоревшие дома, не убитые люди, но почерневшие души.
Мальчик, казалось, готов был заплакать. Ариэль погладил его по голове и попытался улыбнуться, но у него не очень получилось. Перепачканное размазанной сажей лицо рыцаря по-прежнему было искажено гримасой гнева и страдания, только теперь к ним добавилось что-то жалобное, тоскливое. На душе стало чуть полегче, но нисколько не светлее.
— Ты хороший мальчик, — проскрипел Ариэль. — Ты, наверное, не пропадёшь здесь?
— Да я-то не пропаду. Только я вижу, что вы пропадаете. Вы ведь не поверили мне?
— Поверил, мой хороший, конечно, поверил. Но нам пора.
Ариэль вскочил на коня и убитым, но теперь уже спокойным голосом сказал Жану:
— Нам надо всё-таки повстречаться с этими тварями.
Жан не стал спорить, и они молча поскакали туда, где скрылись убийцы. Ариэль оглянулся и увидел, что взъерошенный мальчик в грязной рваной рубашке смотрит им вслед своим ясным лучистым взглядом, словно благословляя. Ариэлю даже показалось, что мальчика окутывает чистое радостное сияние. Он отвернулся, потёр глаза и подумал, что зрение его помутилось от дыма и от слёз, тут и не такое можно было увидеть.
— Надеюсь, Ариэль, что этот удивительный мальчик всё тебе объяснил? — осторожно спросил Жан.
— Что может объяснить ребёнок, от горя потерявший рассудок? — выдавил из себя Ариэль. — Мы заплатим убийцам за горе этого мальчика, за смерть его родителей и других несчастных крестьян. Мы страшно заплатим.
— Значит, ты так и не понял, что мальчик этот не безумный, а святой? Его устами сам Бог пытался тебя вразумить.
— Бог? — пугающе спокойно и даже небрежно обронил Ариэль. — Разве ты видел тут Бога? Тут только кровь и слёзы, пепел и запах горелых трупов. А Богом тут и не пахнет.
Жан с ужасом посмотрел на Ариэля, даже те страшные картины, которые они только что видели, не вызвали у храмовника такого ужаса. Он понял, что Ариэль потерял веру, и тут любые слова бессильны. Если уж маленький лучезарный ангел смог лишь смягчить падение несчастной души, то он и вовсе не имеет средств помочь разом сломавшемуся другу. И всё-таки Жан продолжал лихорадочно искать нужные слова.