Как-то он подумал: а что если вернуться туда? Но тут же счёл этот вопрос праздным. Вернуться по своей воле он не может. Такие вещи не делают по своей воле. Если его туда потянет, это ничего не значит. Мало ли кого куда тянет. Царство пресвитера было его Родиной, без которой он всё равно не смог бы жить. А теперь его Царством, его Родиной стала Иоланда, и он уже не представлял себе любовь к ней нигде, кроме пустыни. Их ласковой пустыни.
Ариэль окончательно успокоился, когда понял, что ситуация не требует от него никаких решений. Значит, надо просто всё принять, как есть. Если что-то должно измениться — оно изменится. Если надо будет принимать решения — он их примет. А пока он сидел на камне рядом с дверями своего дома и полной грудью вдыхал воздух ночной пустыни.
Иногда он спрашивал себя, не стал ли он хуже после возвращения? Внимательно прислушиваясь к своей душе, он понял, что простого ответа на этот вопрос нет. То, что было в нём не самого лучшего, стало ещё хуже. А всё хорошее в нём стало ещё лучше. Раньше его душа была равномернее, точнее — она была перемешанной, а теперь словно взвесь в стакане осела, плохое в нём отделялось от хорошего всё более отчётливо. Действие внешнего мира на его душу было таково, что он стал и лучше, и хуже одновременно. Что это означало? Может быть, Господь готовит его душу к тому, чтобы можно было точным взмахом отделить в нём плохое от хорошего? Или Он просто хочет, чтобы рыцарь более серьёзно задумался о своих греховных наклонностях, которые проявились теперь куда более рельефно?
Ариэль встал с камня и решил пройтись по пустыне. Он совершенно успокоился, душа требовала движения. Захотелось даже пробежаться немного, чтобы потом лучше уснуть и проспать ещё пару часов до подъёма. Но в этот момент он почувствовал, что в воздухе что-то неуловимо изменилось. Как будто внешним миром опахнуло. Температура вроде бы осталась прежней. Или всё-таки стало чуть-чуть холоднее, чуть более похоже на ночную пустыню внешнего мира? Ариэль решил, что это просто перепад его настроения и пошёл спать.
Глава II, в которой канцлер срочно вызывает Ариэля
Утром они с Иоландой завтракали как всегда — пустынными овощами, которые поразительно быстро вырастали буквально на голых камнях. И Ариэль, как всегда, не думал о вкусе еды, весь поглощённый созерцанием своей любимой, которая всё ещё не перестала от этого смущаться. Им предстоял очередной счастливый день, они в этом не сомневались. А между тем их последний счастливый день в пустыне закончился ещё вчера вечером.