— Я поняла, Ариэль. Теперь я всё поняла. Но масса воинов — народ очень простой, и для войны им нужны простые лозунги, а то, что ты говоришь — сложно. Все ли поймут?
— Тут не всё понимается разумом. Апостолы были безграмотными рыбаками, трудно было найти людей проще, чем они, а ведь апостолы восприняли Истину в такой полноте, которая и мудрецам не доступна. Тут дело в чистоте сердца, а как сохранить чистое сердце на войне — я не знаю, но уверен, что именно к этому и надо стремиться. Возбуждать в воинах ненависть к врагу, значит загрязнять их сердца, а это уже духовное поражение. Именно ислам всё очень сильно упрощает, а это делает правду полуправдой. На этой войне нам очень важно не превратиться в мусульман наоборот.
Иоланда сильнее прижалась к плечу Ариэля, и он почувствовал, что она немного дрожит.
— Своими мудрованиями я испортил тебе чудесный вечер, дорогая.
— Нет, напротив, — Иоланда нежно посмотрела на мужа. — Ты сделал этот вечер по-настоящему чудесным. Я очень счастлива тем, что могу теперь постигать цветущую сложность бытия, и что у меня есть такой мудрый учитель. То, что ты говоришь, Ариэль, это не просто правильно, это по-настоящему красиво. Без тебя этот вечер не мог стать таким красивым, — Иоланда замолчала от переполнявших её чувств, ей казалось, что сегодня она уже не может вместить красоты больше той, которая ей открылась. Она опять стала смотреть на небо, словно желая уравновесить цветущую сложность бытия великой и мудрой простотой небосвода. И вдруг её лицо изменилось, отразив такой восторг, на который она сегодня, кажется, уже не была способна.
— Ты только просмотри, Ариэль! Драконы! Как они прекрасны! — очарованная поклонница красоты разом забыла всё, что муж когда-то рассказывал ей о драконах.
Ариэль посмотрел в небо, и его лицо исказила судорога страдания и ужаса. По небу летела большая стая драконов — красных, зелёных, чёрных. Движения их крыльев и хвостов были такими мощными и одновременно столь грациозными, что зрелище их полёта и правда производило потрясающее впечатление, к тому же они летели очень стройно, в сложном, но безупречном построении. Душа Ариэля наполнилась таким безграничным отчаянием, что он чуть не зарыдал.
— Вот и всё, дорогая, — с трудом выдавил он из себя, когда кое-как обрёл дар речи. — В наш мир пришло такое беспредельное зло, по сравнению с которым весь этот газават скоро покажется нам невинной детской забавой.
Иоланда испуганно притихла, Ариэль с окаменевшим лицом продолжал следить за драконами. Они летели в сторону исламских позиций, быстро удаляясь и уменьшаясь в размерах. Когда они стали совсем маленькими, зоркие глаза Ариэля всё же успели рассмотреть струи огня, которые драконы изрыгали на землю. Драконы жгли мусульман.