— Что конкретно ты предлагаешь?
— Орден выступает на побережье. Для начала надо посмотреть, что там да как. Ты можешь отправиться с нами. Если хочешь — собери всех мусульман, которые остались в городке и которые захотят встать под твоё знамя. Объясни им, что с христианами у вас перемирие. Начнёте рыпаться — просто перебьём всех до единого.
— Вот только не пугай.
— Нет, дорогой, я буду тебя пугать. Тебе должно стать страшно от мысли, что мы порадуем шайтанов и набросимся друг на друга, как они этого хотят. Если пойдёте с нами, будете самостоятельной боевой единицей. Мы не собираемся вас себе подчинять. Когда осмотримся на побережье, примем решение. Или мы союзники, или как Бог даст.
— Хорошо, я согласен… Хотя поверить не могу, что христиане могут быть моими союзниками.
— Ты бы Коран получше читал, тогда бы знал, как много там хороших слов о христианах.
— Я хорошо читал Коран. Но я всегда считал, что времена изменились, и теперь главные противники мусульман не многобожники, а христиане.
— Теперь, похоже, времена изменились обратно. Иди к своим.
— Измаил подошёл к дверям, на секунду задержался и, обернувшись, смущённо сказал:
— Ариэль, я тоже хочу, чтобы ты стал моим другом.
Глава X, в которой Орден совершает пепельный марш
Орден в походных колоннах шагал вперёд, к побережью. Выступив на рассвете, к вечеру они добрались до исламского войска, которое, оказывается, уже было полностью собрано и двигалось на христиан. Встреча с войском противника оказалась для рыцарей совсем не опасной, но по-настоящему страшной — пустыня на большом пространстве была усеяна обгоревшими трупами, точнее — обугленными скелетами — драконий огонь почти полностью испепеляет человеческую плоть. Запах уже успел повыветриться, но по-прежнему оставался невыносимым, они дышали фактически частицами человеческих тел. Лёгкий ветерок постоянно вздымал в воздух пепел, казалось, что они идут в тумане, довольно смутно различая силуэты товарищей. Всех охватил тихий ужас, они сталась друг на друга не смотреть. Лица рыцарей быстро покрылись пеплом, стали серыми, искажёнными и какими-то не вполне человеческими. Первое время они старались обходить трупы, но они лежали всё плотнее, так что вскоре под их ногами уже хрустели перегоревшие кости.
Сквозь сгоревшее войско рыцари шли около часа, за всё это время никто из них не сказал ни слова. Наконец они выбрались, ступая теперь по камням пустыни, которые казались почти живыми и родными. К Ариэлю подошёл Измаил, который предводительствовал полутысячей мусульман, пожелавших с ним пойти. Лицо эмира было серым и искажённым, как у всех, на пепельных щеках были видны следы от слёз.