— Я не могу разобраться пока, что хорошо для меня, а что плохо. Впрочем, я и раньше никогда этого не знала. Согласившись поехать сюда, я приняла решение довериться вам. Следовательно, я продолжу это делать и отдам себя в ваше полное распоряжение.
Лео обрадовался ответу.
— Ты умница, Лана. Таким решением ты подтвердила правоту одного из главных педагогических принципов, который мы исповедуем и пытаемся привить ученикам: когда происходящие события вызывают у тебя настолько сильные эмоции, что мешают рассудку, главное — найти истину в самой природе этих чувств, обрести основополагающую ценность, которая будет дальше тебя направлять. О, ты быстро всему научишься! Перевернув эту страницу, ты сделаешь серьезный прогресс, Лана.
Девушка грустно улыбнулась.
— Проведение операции назначено на сегодняшний вечер, — уточнил Лео.
Они покинули Марса и Венеру, и, удаляясь, Лана увидела в этом некий символический смысл.
После завтрака Димитрий предложил Дилану последовать за ним.
— Сегодня ты побываешь на своем первом уроке чтения и письма. Хотя, принимая во внимание состояние твоих рук, думаю, речь пойдет скорее о чтении.
Подростка эта новость привела в восторг. Он научится читать и даже писать! Но ему стало неловко: ведь остальные ученики сразу заметят, что он почти ничего не умеет.
— К счастью, большинство букв я знаю, — смущенно проговорил он.
Димитрий остановился перед дверью одного из классов и озорно посмотрел на товарища.
— Да не дрейфь ты, никто тебя не осудит. Большинство пришли сюда, имея огромные пробелы по самым разным предметам, и все быстро наверстали. Кстати, сама Зоя рассказала нам, что пришла в Институт двадцать лет назад абсолютно безграмотной, а сейчас она — одна из лучших преподавательниц по французскому языку.
Димитрий открыл дверь в класс и подтолкнул туда Дилана.
— Это Дилан, Зоя.
Подросток вошел в комнату и приблизился к сидевшей в кресле женщине с книгой в руке. Лицо ее на первый взгляд было непривлекательно: от правой скулы до низа подбородка тянулся тонкий шрам, однако оно излучало столько добра, что казалось почти красивым.
— После урока я за тобой зайду, — пообещал Димитрий.
Дилан был разочарован тем, что, вопреки его ожиданиям, не оказался в настоящем классе. В комнате не было ни парт, ни доски, а лишь три кресла стояли перед низким столиком.
— Руководство доверило мне обучить тебя чтению и письму, Дилан. И я сделаю это с огромным удовольствием.
— Почему с удовольствием? — спросил мальчик, заинтригованный.
— Учить, передавать знания другим, разве это не удовольствие?