— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила девушка.
— Если бы я сам знал, что у нас творится.
Они подождали, пока городской троллейбус завершит «круг почета», как прозвали его конечную петлю рабочие стройки. Точкин бережно помог подняться Маре в троллейбус и зашагал в общежитие.
Странные вещи могут происходить с человеком. Всего несколько минут назад Борис изнемогал от усталости, а сейчас шагал легко, будто возвращался с прогулки.
Иванчишин нервничал. Он не терпел недоделок, недомолвок, разнотолков в принятых решениях, обязательствах. Все должно быть точно, ясно и безоговорочно, как в военном приказе. Несколько недель в начале года шли изыскательские работы, предложения обсуждались на всех уровнях, от звена, бригады до партийно-хозяйственного актива и руководства треста. В основу социалистических обязательств легло предложение управляющего Скирдова о перевыполнении плана строительства текущего года на два процента, а не на двадцать, как настаивал главный инженер Магидов. Казалось бы, все. Точка.
Как бы не так, разгоревшиеся страсти вокруг первого и второго предложений не улеглись, а лишь приобрели негласный характер. А давно известно: подтексты, разночтения, преднамеренные слухи обрастают ядовитыми травами. Пошли гулять даже словечки: «перестраховщики», «умеренные», «прогрессивное крыло».
Иванчишин проводил планерку с бригадирами и начальниками участков. Позвонили из парткома.
— У меня планерка, — сообщил Леша и положил трубку.
Звонок повторился.
— Павел Иванович, передо мной тридцать человек. Заместитель в отпуске, главный инженер у вас в тресте. Только через час.
Присутствующие видели по лицу Иванчишина: на другом конце провода остались недовольны ответом — и старались по возможности говорить кратко, опуская некоторые вопросы. Но Леша заставлял докладывать обстоятельно, все бригады должны в деталях знать планы взаимодействия на эту неделю, чтобы потом не кивать друг на друга, не превращать планерки в разбор взаимных претензий. И сам Иванчишин готовился к планеркам тщательно, тон их был всегда деловит, начинались и заканчивались они в точно отведенное время. Так было и на сей раз, и Леша, удовлетворенный, шел в партком.
Павел Иванович не вышел, как всегда, навстречу Иванчишину, лишь кивком головы указал на присутствующих в кабинете, представил:
— Инструктор горкома партии, секретарь городского комитета комсомола, корреспондент местной газеты.
Леша отвесил общий поклон и сел без приглашения. Его раздражало поведение представителей — они чувствовали себя здесь скорее хозяевами, нежели представителями. Зина, секретарь горкома комсомола, не вынула сигареты изо рта; корреспондент, развалившись в кресле, зевал; только инструктор горкома партии был корректен, хотя и не преминул посетовать: