— Похоже, война швейцарских плотников так ничему и не научила, — кивнул Арис, смывая мыльную пену с ноги Магнуса. — Снимать след с коренного европейца… м-да…
— Они и не хотят учится, — заметил Магнус, прикрывая свое единственное веко от удовольствия и усталости. — Для них главное — нажива.
— Швейцарские держатся за прямые поставки, — пожал худым плечом Сильвестр. — Это ясно как день. Поэтому кодекс их не интересует. Только прямые поставки.
— Прямые? Персы у них по-прежнему в посредниках! Те самые, которые бомбили Базель! — тряхнул гривой Николя.
— Им больше возят казахи, — возразил Теодор, не отрываясь от ритуала. — Напрямую из Теллурии, коридором с подсветкой.
— И персы! — не унимался Николя. — Персы генерала Халатбари. Те самые, что убили венгров, перекрасили архивы и обезглавили старину Мориса.
— С теллуром там нет проблем, — произнес Магнус. — С плотниками — есть.
— Потому что они — говно! — прорычал Николя, тряся головой и звеня четырьмя мормолоновыми ошейниками. — Были говном и остались! Вот бы куда наведаться магистру с огнем и мечом! Тоже мне христиане! Снимать след с единоверца! Полгода не прошло, а уже скурвились!
— Николя, магистр ведает их грехи. — Хуго положил свою увесистую длань на плечо Волосатого. — Наступит время, они заплатят за высокомерие и мшелоимство.
— Это вероотступничество, а не мшелоимство, брат Хуго! — гремел Николя.
Хуго мрачно кивнул, соглашаясь.
— Это жадность, граничащая с богооставленностью, — произнес Арис.
— Будь моя воля, я бы перевешал всех жлобов из люцернской артели, а перед этим загнал бы каждому его золотой молоток в жопу! — не утихал грозный Николя.
Эта угрожающая фраза привела плотников в движение: Сильвестр пошел к столу и стал разливать вино из кувшина в бокалы, Арис и Теодор вынули чистые ноги Магнуса из таза, толстый Хуго грузно опустился на колени и принялся бережно вытирать ноги полотенцем.
Затем Магнуса отвели в его комнату-келью, скромную, но удобно обустроенную. Он снял пыльный толстый комбинезон, достал из рюкзака одежду — бежевые лайковые штаны в обтяжку, красные сапоги на подкованных медью каблуках, расшитую шелковую рубаху без ворота — и с наслаждением переоделся. Повесив на шею увесистое ожерелье из белого золота, жемчуга и мормолона, он надел на безымянный палец правой руки перстень с бриллиантовым крестом и вышел из кельи, бодро стуча каблуками.
За столом его ждали плотники.
— Прости, брат Магнус, что мы потрапезничали без тебя, — зарокотал Хуго. — Но мы с удовольствием выпьем вина за твое здоровье и за крепость твоей руки.