Прошло больше часа. Президент занимался новыми монетами, краем глаза поглядывая на экран. Там тем временем началась другая комедия. Вдруг прозвенел сигнал «сообщение чрезвычайной государственной важности», и над столом повисли три красных восклицательных знака. Президент тронул их пальцем. Знаки развернулись в голограмму лица его первого помощника, пресс-секретаря Робера Леру.
— Господин президент, я бы не посмел побеспокоить вас во время отдыха, но сообщение чрезвычайной важности заставило меня пойти на этот шаг, — начал Леру в своей старомодно-витиеватой манере.
— Слушаю, Леру, — произнес Трокар, одной рукой убирая звук фильма и не выпуская из другой серебряную монету с изображением богини Деметры и орла, сидящего на спине дельфина, отлитую в Ольвии за пять веков до рождества Христова.
— Байкальская Республика официально признала наше государство.
Президент положил монету на стол.
— Когда?
— Только что, господин президент.
Леру развернул текст постановления правительства БР. Трокар прочитал его внимательно, не меняясь лицом, и медленно произнес:
— Это хорошая новость, Леру.
— Прекрасная, господин президент.
Трокар встал из-за стола, прошелся и потянулся так, что хрустнули шейные позвонки.
— Это… это просто… чертовски хорошая новость, Леру.
— Чертовски хорошая, господин президент! Вчера ночью Конашевич подписал указ. А сегодня утром они провели экстренное голосование в парламенте. Указ утвержден почти единогласно.
— Значит, байкальские коммунисты победили.
— Да, господин президент! Соколов и Хван добились своего. Наша трехлетняя помощь сделала свое дело. Теперь байкальские либералы уже не вставят нам палки в колеса.
— В колеса… поездов с теллуром, — добавил президент и впервые за это утро улыбнулся.
— Идущих по Транссибу на восток! — подхватил Леру.
— Да-да… — Президент сунул руки в карманы и качнулся на носках синих, в тон костюму, ботинок.
— С вашего позволения, я подготовлю текст обращения к гражданам.
— Конечно, Робер. И с меня причитается за хорошую новость.
— Был несказанно счастлив сообщить ее вам, господин президент! — сиял Леру.
— Сейчас… нет, вечером — экстренное заседание кабинета министров.
— Слушаюсь, господин президент.
— До скорого, — слегка кивнул ему Трокар.
Голограмма с помощником исчезла.
Президент прошел по крупному паркету хранилища, повернулся резко и замер, скрестив руки на груди. Взгляд его остановился на экране. Там солдат с лошадиной улыбкой пытался поцеловать девушку.
— Très bien[36], — произнес президент.
Затем он вдруг издал резкий гортанный крик, подпрыгнул, раскинул ноги в стороны, хлопнул по ним ладонями и опустился на пол, присев и разведя руки. Замерев в этой позе, он издал звук, похожий на сдержанное рычание.