Это случилось много лет назад, когда статный, красивый как бог люд увлекся талантливой человской колдуньей по имени Лидия. Никаких ухаживаний, никаких романтических свиданий – женатый люд всячески скрывал адюльтер. К этому времени он уже получил баронский титул, создал семью, гордился подрастающим потомством, и интрижка с юной челой в образцовую биографию не вписывалась. Однако интрижка не только состоялась, но и вылилась в полноценный роман. Лидия была без ума от возлюбленного, устраивала ему всевозможные сюрпризы, баловала. В один прекрасный день колдунья поделилась своей маленькой мечтой: рядом с не владеющим магией людом она хотела быть самой обычной, даже заурядной, не чувствовать энергию внутри, забыть о магии. Барону, привыкшему к снисходительности и даже презрению магически одаренных женщин, такое отношение льстило. И тогда он подарил Лидии старинный золотой перстень с витиеватой гравировкой и небольшим изумрудом. Артефакт походил на обычную «Рыбацкую сеть», но только поначалу. На самом деле он не запирал магическую энергию, он маскировал ее, позволял носителю по собственной воле отключаться от способностей и энергетического резервуара. Лидия никогда не снимала перстень во время встреч, пока в один прекрасный день барон не объявил о том, что все заканчивается. Включая их затянувшиеся отношения. Молодая, наивная, влюбленная, она, тем не менее, поняла все правильно. Лидия не сказала барону о будущем ребенке и вернула ему перстень. И навсегда исчезла из его жизни.
– …Это перстень моей матери. Теперь он мой.
Мутные глаза Мирослава ничего не выражали, только пристально смотрели, но не на Злату, а будто сквозь нее. На мгновенье повеяло холодком отчуждения, хотя колдунье показалось, что холодок был направлен не на нее, а, скорее, на какие-то очень личные воспоминания собеседника. Молчание тяготило, и наемница первой нарушила его:
– Меня не будет в Тайном Городе неделю. Если вам не хватит времени, я подожду.
– Хватит.
– Тогда…
– …с вашего позволения я откланяюсь.
– Конечно. – Злата смутилась и вскочила, как девчонка.
Мирослав с достоинством поднялся.
– Напишите мне, когда вернетесь.
Когда Зеленый вышел из ресторана, девушка дала волю чувствам. Слезы катились градом, хотелось кричать и бить посуду, но она держалась, позволив себе только слезы. Боль, стыд и чувство вины нахлынули разом. В сумке требовательно пиликнул телефон – Злата посмотрела, кто отправитель, и выключила звук.
* * *
Ночная Москва завораживала, и «Тюлень» не плыл – летел по безлюдным улицам и проспектам, ловя на полированный капот свет фонарей. В салоне переливался аккордами бодрый ирландский рок, и Злата вдохновенно подпевала заводным кельтам. Загорелая ладонь мягко лежала на руле, а на среднем пальце тускло мерцал перстень.