– …Я люблю тебя, и мне плевать на все. Я хочу видеть твои глаза и держать твои ладони, когда я в тебе. Я хочу быть с тобой, даже если придется отказаться от всего: от семьи, от домена. От всего!
– Весимир, – голоса не было, но девушка шептала, насколько позволяли пальцы, сжимающие горло, – эта тайна может убить нас обоих. Ты должен мне поверить. Если все откроется, скорее всего, я просто исчезну навсегда. А я хочу жить и быть свободной. И я люблю тебя. Не должна, но люблю. Ты мое табу, а я наплевала на это. Ты слышишь? Возьми меня за руки.
Люд наклонился и с невероятной нежностью, затмившей ярость и боль, поцеловал Злату. Волна тепла прокатилась до кончиков пальцев, воскрешая в утомленном теле желание. Пальцы любовника соскользнули с шеи, поползли вниз, по ходу расправляясь с поясом халата, и там, внизу, переплелись с пальцами колдуньи. Сознание буквально затопило любовью, граничащей с помешательством, а картинки в голове замедлили свой квикстеп. Весимир принял решение.
Злата больше не видела, она не могла видеть свое будущее, и это значило, что отныне у них одна судьба – одна на двоих.
Николай Бойков
Шоры Асклепия
Московская Обитель
9 сентября 1543 года
– И поскольку мы можем в данном случае предположить, что поток слабо сфокусированной магической энергии навского источника может не быть воспринят тканями пациента из другой семьи индифферентно, это способно привести к развитию диффузного альтеративного воспаления фасций и поверхностных пучков мышц, не имеющих веретенообразной структуры, а также к разрыхлению эпителиальной выстилки мелких артерий. В этом случае целесообразно предпринимать превентивные меры, к коим относится заблаговременная премедикация при помощи тинктуры Эссель-Стерна или стерилизованной суспензии мелкодисперсного «потока сухого времени», изготовленного без обязательного в обычном случае прогревания в солнечных лучах первого весеннего рассвета. Проведя таким образом… – Дойдя взглядом до конца листа, брат Стилус протяжно зевнул и выдавил: – Не го-дит-ся, – сквозь зевок выдавил он.
Впрочем, такая реакция на чужие тексты была обычным делом. Уже тридцать лет брат Стилус занимался обучением молодых эрлийцев искусству целительства и умудрился выработать в себе прямо-таки неэрлийские терпение и немногословие.
– Это еще почему? – последовала реакция ученика, сидевшего за столом напротив. – Все ссылки на источники на месте. Оформлено как полагается. Чего не так?
И этот вопрос тоже был предсказуем для брата Стилуса. А потому он отхлебнул из кружки, стоявшей чуть в сторонке, и так же невозмутимо процедил: