Он кивнул конвоирам, опасливо проводившим его до выхода из ворот, и пошел в туннель, подсвечивая дорогу фонарем. Свинцово-серый бетон тюбингов напоминал небо там, на поверхности. Где-то размеренно капала вода. Шорох шагов эхом отдавался от стен и гас в пустоте. Кат прикидывал, сколько идти до первого бокового коридора – не топать же в самом деле на Базу-1, что он там забыл?
И хороший вопрос – сможет ли он с пробитой ногой по этому самому коридору куда-либо выбраться. А если тупик? Ходить и проверять все эти отводы, двери, входы и выходы?
Никого и ничего впереди. Вот и славно, а то без оружия он сможет сказать мутантам только: «Добрый день!» Если успеет. Шаг за шагом он уходил от света, от людей. Просто выгнали… Достойная награда. Впрочем, люди любят избавляться от ненужных участников событий. Это в их характерах, в их сущности.
Луч фонаря отсвечивал от рельсов, растянутым овалом прыгал под ноги. Ничего… Он пока жив. Ни любви, ни мести больше не осталось места в сердце. Он уходил все дальше и дальше, думая только об одном: там, за поворотом, его могут ждать. Или голодные мутанты, бодрые и злые после изолятора, или остатки стаи мортов.
Глоток воды. Короткая передышка. Не пропустить бы коридор, обидно будет. Шаг здоровой ногой, потом раненой, опираясь на палку. Топ-топ, стук-стук. Разойдись, враги, идет увечный герой…
– …ат!…есь…..ди!..
Почудится же… Но Роман – мертв. Этот год был урожайным на смерти, как ни крути.
Когда впереди, в неверном отсвете фонаря мелькнули стоявшие на рельсах фигуры, Кат даже не ускорил шаг. Или призраки туннеля, или на самом деле это Филя, поддерживающая под руку скособочившегося, но живого, на своих ногах стоящего Голема.
В любом случае, он скоро дойдет до них и проверит. Куда он денется…
– …от границы ключ переломлен пополам, а наш дедушка Ленин давно усох, он разложился на плесень и на липовый мед, а чертов сталкер все идет и идет… По плану…
Доктор Фернандо Рамирес прекрасно знал русский язык.
Невелика сложность выучить его в молодости, на Кубе, когда преподают лучшие учителя из Союза. А у него были лучшие, так уж получилось. Да и потом – не хуже.
Медицину он изучал в трех странах. Естественно, биофак Гаванского университета, потом в Москве, в академии имени Сеченова, затем длительная стажировка под видом мексиканского гражданина в Германии.
Интересная вышла молодость.
В Воронеж он попал незадолго до Черного Дня, как думал – года на три. А получилось, что навсегда. Деваться было некуда, спасала работа, оставалась надежда выполнить личное задание Фиделя. Личное! Высочайшее доверие страны…