– Выгнали. Драка, нападение на командира.
Буран почесал заросшую щетиной щеку:
– Кто командир-то?
– Зинченко. Знаете такого?
– Мы всех знаем… Слышь, Ким. Берем пацана. Капитан редкий мудак, если и получил от парня, сто пудов заслуженно. Под мою ответственность – берем.
– Под твою мы хоть Рагнара возьмем, – недовольно пробурчал тот.
– Не-е-ет, за Жреца Свиной Ножки я не поручусь, не дождешься!
Оба громко, как это удается только людям свободным и уверенным в себе, расхохотались. Кат смотрел на них с удивлением. Люди в укрытиях обычно тихие, а эти на них никак не похожи. Ни на вид, ни манерами.
– А, это… Кем мне работать-то?
– Как кем? Носильщиком, я же сказал, – ответил, отсмеявшись, Ким. – Мы находим, ты тащишь. Все просто, не переживай.
– Откуда тащишь? – растерялся Кат.
– Как откуда? Оттуда, – ткнул пальцем в бетонный потолок Буран, – сюда. Сталкеры мы, пацан. Слышал о такой работе?
– Выход наверх через неделю, – сказал Буран. Он оглядел Ката и уточнил. – Оклемаешься?
– Отлежусь… – ответил юноша. Ему было откровенно хреново, но куда ж деваться.
– Здесь есть знакомые?
– Да вряд ли…
– Тогда пошли. Раз уж взяли, будем тебя лечить… стажер.
– Меня Кат зовут…
Избегая смотреть на яркие лампы, залившие коридор светом, Кат поплелся за энергично шагающими вперед сталкерами. Они никого не толкали, даже не просили уступить дорогу, но люди на их пути расходились в стороны сами. Оставалось только успеть проскочить следом.
Палатка местного врача была украшена красным крестом, нашитым из криво вырезанных полосок ткани прямо над разрезом входа. Ким зашел внутрь, о чем-то коротко переговорил, глухо звякнули патроны, давно ставшие валютой убежищ. Золото со времен Дня никому не нужно, а пластиковые карты – Кат видел одну в музее Базы – и вовсе выглядели смешно.
– Или сюда, пострадавший, – позвал Ким. Буран так и остался снаружи: лечиться ему не нужно, только место внутри занимать зря.
Кат, скривившись, вошел. Доктор был прекрасен. Это вам не Галина Ивановна – здешний эскулап был вылитый Айболит, как его рисуют в детских книжках. Бородка клинышком, очки, белые халат и шапочка, на шее эта штука, легкие слушать – Кат не помнил, как она называется. Из-под шапочки выбивались давно не стриженые кудри. Весь вид у врача был успокаивающий, домашний. Неудивительно, если бы по палатке бегали зайчики и медвежата, обстановка располагала.
Еще и спиртом попахивает.
– Фридрих Степанович, – представился доктор. – А вас как зовут, юноша?
– Кат, – ответил он.
– Оставьте эти клички за порогом, я вас умоляю! Я людей лечу или собак, в конце концов?