ХАННА
На плотно застроенной улице Шейдисайд их дом выделялся своим футуристическим дизайном. Девочка любила его, он был ей хорошо знаком и казался надежным, ведь все в нем придумал папа. Он всегда говорил, что мама помогала ему с внутренней отделкой, но Ханна знала, что ее вклад ограничился лишь выбором мебели, не особо отличавшей от той, что она видела в каталогах «ИКЕА»: белый интерьер, на вид из натурального дерева. Но волшебная часть обстановки всецело была детищем папы: стеклянная стена во всю высоту двухэтажного дома с видом на большой сад. Лестница, достойная космического корабля. Простота и функциональность интерьера в целом, даже лучше, чем в летающей тарелке.
Угловой диван в гостиной сделали на заказ. Ханна любила сигать вниз с широких полочек, торчавших у него по бокам. Мама всегда орала: «Не вставай на столики!», но девочке они казались вышками для прыгунов в воду. Ей нравилось тыкать пальцами в горшки с растениями, проверяя, не надо ли их полить, но мама вечно кричала, что она лишь раскидывает по полу грязь, а Сюзетта была помешана на чистоте. А еще она любила орать, когда рядом не было папы. Ханне нравилось играть в обнесенном оградой саду: высокий забор и живая изгородь служили барьером, который не только закрывал собой другие дома, но и скрывал их самих от любопытных соседских глаз. Ни одна живая душа не донимала ее, когда она носилась вокруг, спасая пассажиров с тонущего корабля. Перед тем как втолкнуть их в спасательную шлюпку, она воровала у них из карманов деньги и срывала украшения. А иногда наворачивала галопом все новые и новые круги верхом на великолепном коне серой масти.
Она стояла перед огромным экраном и переключала каналы.
– Ханна, сейчас не время для телевизора, ты еще не сделала уроки.
За спиной мама раскладывала по шкафчикам покупки из супермаркета. Шкафчики ассоциировались у девочки с туманом. Малышкой она как-то забралась на кухонную стойку и аккуратно вытащила из них все тарелки и миски. И уже собралась залезть внутрь, чтобы поглазеть на туманный шкафчик изнутри, представляя его облаком, но в этот момент чьи-то руки подхватили ее, и папин голос спросил: «Чем это ты здесь занимаешься, маленькая обезьянка?». Он совсем не рассердился, и она захихикала.
Ханна продолжала тыкать кнопки на пульте, прекрасно отдавая себе отчет в том, что пальцы у нее липкие. Перед мысленным взором проплыла картина, тут же превратившаяся в реальность: мама подошла к ней, вырвала пульт и с отвращением посмотрела на дочь: «У тебя руки в шоколаде…»
Потом прищелкнула языком, выключила телевизор, унесла пульт с собой на кухню, взяла бумажную салфетку и, схватив яркий аэрозоль, стерла оставленные дочерью следы. Ханна широко улыбнулась, прикрыла лицо рукой и стала слизывать с нее остатки шоколада.