Лицо Алекса приняло знакомое выражение, возникавшее каждый раз, когда он был озадачен или ему приходилось слишком упорно думать. Чтобы скрыть замешательство, он снова нацепил на губы улыбку.
– Ты так сказала, lilla gumman? Ты говорила с мамой?
Сюзетта ожидала, что Ханна покачает головой. Так оно и случилось. Но она не ожидала, что дочь в ужасе распахнет глаза и скрючится у папы за спиной. Ханна несколько раз ударила себя ладошкой по маленькой грудке, умоляя Алекса ее понять.
– Ты Ханна?
Она кивнула и захныкала, на глаза у девочки навернулись слезы. Потом она сильнее хлопнула себя ладошкой в грудь.
– Ну конечно же, Ханна; никто не утверждает, что нет. Ты не говорила с мамой?
Она покачала головой и протянула ручки, чтобы он ее обнял.
Сюзетта сердито вздохнула и подперла локтем утомленную голову. И какого хрена было беспокоиться?
Алекс прижал Ханну к себе и поцеловал в макушку.
– Давай ты ненадолго поднимешься к себе в комнату, чтобы мы с мамой могли поговорить.
Мать уловила момент, когда на лице дочери появилось победоносное выражение. Девочка тут же изменила тактику, показала на гостиную и на телевизор, но Сюзетта не намеревалась ей потакать, чтобы смягчить несуществующую обиду.
– Мне кажется, сегодня ты уже достаточно смотрела телевизор.
Ханна топнула ножкой по полу и сердито покачала головой.
– Да, достаточно. Я все слышала, пока была наверху, в ванной.
Алекс быстро повернулся к ней с вопросительным выражением лица.
– Мне стало нехорошо, – объяснила она ему.
Не взглянув ни на мужа, ни на дочь, Сюзетта стала убирать со стола.
– Можешь взять игрушки и поиграть в своей комнате. Или почитать книгу.
Она прекрасно знала, что происходило у нее за спиной: Ханна наверняка сделала печальное лицо и пытается уломать Алекса выполнить ее желание. В половине случаев он так и поступал, но, будучи истинным дипломатом, старался чередовать ситуации, в которых поддерживал либо жену, либо дочь. Сегодня вечером принял сторону Сюзетты.
– Слушайся маму. Я потом поднимусь к тебе и почитаю какую-нибудь книжку.
Ханна понурила голову и побрела из комнаты. Сюзетта наблюдала, как изящные ножки дочери медленно топали по ступеням. Она ожидала, что девочка хмуро на нее глянет с лестничной площадки, но та лишь спокойно ушла к себе.
Алекс подошел к стоявшей у мойки жене и погладил ее по спине.
– Так что у нас происходит?
– Она так и сказала. Постучалась в дверь, когда я была в ванной, и произнесла: «Я не Ханна». Я знала, что ты мне не поверишь.
– Дело не в том, что я тебе не верю. Мне очень хотелось бы, чтобы Ханна заговорила. Но все это выглядит как-то странно… Я даже представить не могу, чтобы она такое сказала, и не догадываюсь, что бы это могло значить…