Автодорожники быстро соображали, какую выгоду сулит им появление моста, если Мирла реализует этот план.
— А если мост взорвут? — Спросил Макс Серогос.
— Затем и нужна сильная власть, коперией, чтобы не взорвали, — ответила Мирла, — за тем и нужна ваша дань.
Жинжир задумчиво смотрел на неё.
— Это получается, — медленно проговорил он, — что мы начнём смешиваться с железнодорожниками?
— Только через отдельные предприятия, — подтвердила Мирла, — в нашем городе у всех будет право заниматься всем, что захочется. Если вы захотите строить новый рудник — стройте, захотите аэродром построить, или пельменный завод — мы мешать не будем. И то, что вы по профилю Автодорожники, а не промышленники — значения для нас не имеет.
— И Кривой с этим согласен?
— А куда он денется? — Мирла в упор посмотрела на него, — если мы будем все вместе работать, то он не сможет с этим не считаться. Но вы не рассчитывайте, что вы сможете составить ему большую конкуренцию: у него опыт и нужные связи. Так что в металлургии, вам лучше с ним объединяться, а не конкурировать. Но это уже вам решать, как вы своё право реализуете.
— Так, — сказал Жинжир и, толкнув напарника, поднялся, — вы тут поскучайте пока, а мы с Максом посоветуемся.
Совещались они долго. Наверно, ещё и звонили кому-то. От нечего делать, Мирла сама себя угощала вином и напилась пьяная. Пока она сидела, сила вина была незаметна, но когда она вставала, чтобы налить ещё, её начинало раскачивать из стороны в сторону, будто корабль на волнах. А когда ей приспичило в туалет и она спросила у охранника, где это находится, то с трудом туда дошла. А на обратном пути повздорила с кошкой, потому что на её «Кыс-кыс», кошка зашипела и взъерошила шерсть. Потом облапила охранника и приказала ему отнести её в комнату, потому что она пьяная; а потом стала возмущаться, что не осталось вина; а потом… Что потом, она уже не помнила. Только проснулась она утром в своей комнате с больной головой и непониманием где находится.
«А, — осмотревшись, догадалась она, — меня привезли».
Она полежала немного и вдруг закричала:
— Спайк!
Тишина. Мирла послушала эту тишину и села.
— Спайк! — Опять крикнула она.
Послышался шум и в комнату вбежал Аск.
— А? — Сказал он.
Она уставилась на него и болезненная улыбка пробежала по её лицу:
— А ты разве Спайк?
— Он уехал, — Аск взмахнул рукой под самый потолок.
— А, — протянула Мирла, — врача позови.
— Зачем?
— Пусть посмотрит. Может, меня изнасиловали. Я ничего не помню.
Аск отвесил челюсть, соображая правду она говорит, или придуривается. Но Мирла уже забыла о своих словах. Мутным взглядом, она провела вокруг и снова уставилась на парня: