Подходит поезд. Пользуясь оживлением, вскакиваю в тамбур вагона. Прислушиваюсь к разговору. Что происходит? Что там делают «жестянщики»?[38]Кого ищут? Не парашютистов ли?
Сыпались реплики:
— Как же, поймают!
— А те их будут ждать!
В подобные разговоры люди ранее не вступали, чувствуется, на чьей стороне их симпатии. Из всего делаю единственный вывод: быть еще осторожнее.
Товарища Брзобогатого предупредили крестьяне. Он сказал мне:
— Дело плохо, следят. Подозреваю, что из имения наблюдают за нами. Уж очень часто вижу там чужого человека.
Наш домик виден как на ладони, просматривалась оттуда и вся дорога, ведущая в Здибы.
Пришлось уходить.
Предупредили и товарища Вейднера, чтобы он как можно скорее выбрался из Здиб. Гестапо пока не знало, где и у кого мы. Потому следовало быстро исчезнуть и замести следы…
В июне встретился с Вашеком Куркой. Я рассказал ему о своем тяжелом положении, почему вынужден был покинуть Здибы и Арношт Вейднер.
Снова и снова мы ломали голову над причиной арестов. Перебирали имена всех товарищей. Исходили из того, что новая система нашей работы исключает возможность того, что в лапы гестапо попадут некоторые важные планы. Внимательно разобрав деятельность каждого члена руководства, мы пришли к выводу, что много неясных, темных мест в работе Фиалы.
Вашек сказал:
— Я слежу за ним уже давно. На это меня натолкнули сами жандармы. Однажды в Лоунех они проверяли у меня документы. Когда просмотрели паспорт, один жандарм сказал: «Взгляни-ка!» Другой многозначительно хмыкнул. Это настораживало. Видно, что-то с паспортом не в порядке. А паспорт доставал мне Фиала.
— Мы должны его как следует проверить. И пока изолировать его. Возможно, лучше было бы перейти к прямой организации партизанской группы в конце июня, самое позднее — в августе.
Вашек согласился со мной и обещал создать какую-нибудь продуктовую базу и наметить место, откуда мы смогли бы развернуть партизанские действия[39].
Когда мы расставались, Курка пообещал мне организовать встречу с товарищем Трнкой.
Через несколько дней мы встретились. Я рассказал ему о своем положении и просил помочь мне. Он спросил меня, где я живу.
— Нигде.
Товарищ Трнка на время поместил меня у своей матери и пообещал что-нибудь подыскать. Ему удалось найти мне жилье у товарищей Ржаха и Черны в Розтоках. С товарищем Ржахом меня познакомила Трнкова.
В эти дни я узнал и о трагической смерти товарища Брзобогатого. По моей просьбе товарищ Трнка устроил мне встречу с Вейднером и Куркой.
Мы встретились, и они рассказали мне, что чувствуют — за ними следят. Арношт Вейднер подтвердил версию о самоубийстве Брзобогатого.