Да и смотреть на избиение мобов было неприятно. Перешагнув тридцатилетний рубеж, мужчина иллюзий в отношении себя не питал и, принимая свои поступки как ситуационно необходимые, большинством из них не гордился. Но в том, что делали сейчас два десятка игроков, было что-то неестественное и мерзкое. Пройти мимо такого было просто нельзя. И плевать, что всё вокруг нарисовано игровыми дизайнерами и оживлено искусственным интеллектом суперкомпьютера. К тому же, с его точки зрения, разницы между игроком и неписем не было никакой. Зато последние могли быть полезны…
Он сорвался с холма, когда один из игроков двумя слившимися в одно движениями ударами перерубил шею матери и проткнул мечом ребёнка — мальчика лет шести. Пока мёртвые тела ещё опускались на землю, он уже накачал мышцы аспектом силы, а ближе к стенам — активировал щит и пульсар. Влетев в поселение — иначе трёхметровые прыжки и не назовёшь — отправил последний в группу охраняющих труп зверя игроков. И для верности пронзил каждого упавшего “велесовыми стрелами”. Чёрные молнии разорвали уже мёртвые тела.
Женщины зелёных сопротивлялись. Бестолково, не нанося игрокам никакого урона, но всё же не желая умирать покорно. Их короткие копья и ножи едва царапали брони захватчиков, но каждой своей смертью они покупали время для своих детей. Станут так поступать компьютерные программы? Может и станут, чёрт его знает, какие алгоритмы управляли их действиями, но для боярина это ничего не значило. Он добежал до общинных домов и начал убивать.
В минуты боя мысли Игоря замерзали, как рыбки в мелком зимнем пруду. Оставалась лишь холодная гладь льда, присыпанная тонким слоем снега и горящая под ним ярость. В такие моменты он переставал быть человеком, становясь зверем, доказывающим прочему животному миру, что именно он тут хозяин.
Мечник пытается закрыться щитом — и хищник впечатывает его в землю “монолитом”.
Маг направляет в сторону зверя посох с горящим у навершия огнём — и лишается головы, снесённой чёрной молнией.
Стрелы двух лучников бессильно ударяются о эфирный щит, прикрывающего спину убийцы — их владельцы сгорают в пламени пульсара спустя секунду.
Стена огня отрезает игроков от древней. Один неосторожный воин пытается её перескочить и коротко, по-заячьи, кричит, сгорая в пламени ярости боярина.
Каждый шаг, каждое движение, каждое применение дара служили только одной цели — убивать. Боевой маг — это не миротворец, не пугало для потерявших границы реальности соседей. Боевой маг — это убийца. Зверь, выращенный другими зверями для одной только цели — войны. В мирные времена Игорь мог выглядеть как приятный в общении мужчина с безупречными манерами. Учтивый, обходительный, с доброжелательной улыбкой, он мог поддерживать разговор о политике или школах живописи, а одевался у лучших портных города.