Учитывая то, что из плота никто не выглядывал и что сегодня спасатели подняли из моря восемь тел, предчувствия были паршивые. Надо было проверить, что там внутри.
Как только капитан дал команду спускать лодку, боцман поднял рычаг тормоза лебедки, и спидбот с Вовой и матросом ушел вниз. Еще 3 секунды и лодка уже неслась к плоту, виртуозно маневрируя между волнами на предельно возможной скорости. Легкая резиновая лодка и мощный мотор Yamaha спокойно могли выдавать до 20 узлов. Иногда Вова не успевал увернуться от приближающейся волны. Тогда лодка ее просто перепрыгивала, шлепаясь днищем о следующую. Матрос изо всех сил держался за лавку, чтобы не вылететь из лодки.
Через минуту спидбот остановился возле плота. Я наблюдаю за ними в бинокль с мостика. Вот Вова подтягивает плот руками к лодке. Потом одной рукой открывает защитную занавеску плота и заглядывает внутрь. Выглядывает, поворачивается к нам, берет рацию и докладывает, что в плоту никого нет. Для тех, кто наблюдает за ним с палубы, он просто разводит руками и потом кричит, что плот пустой.
Возможно, он сам отстегнулся от тонущего судна и раскрылся. Все плоты снабжены гидростатом, который отстегивает их на глубине 4 метра.
А может, люди, находившиеся в нескольких плотах, решили собраться в одном, чтобы легче было согреться. Сейчас можно гадать сколько угодно.
Я огорчился, что мы никого не спасли. Мы доложили координатору точную позицию и сообщили, что никого не обнаружили.
Потом подняли оба плавсредства на борт и поехали дальше искать спасшихся. Мы сделали еще несколько зигзагов, но безрезультатно.
От этих воспоминаний меня отвлек вызов по рации:
– Капитан старпому.
– На связи.
– Палубный департамент и группа первой помощи готовы к спасению рыбаков.
– Принято. Спасибо.
– Конец связи.
– Конец связи.
На флоте переговоры по УКВ, да и деловое общение вообще не такое, как на берегу. «Мы говорим не штормы, а шторма. Слова выходят коротки и ясны». Это слова из песни Владимира Высоцкого. Основной принцип нашего общения – однозначность. То есть любая команда, любое распоряжение должно быть отдано так, чтобы его просто невозможно было понять или интерпретировать как-то иначе, чем должно.
На нашем судне сейчас работают моряки разных национальностей. Английский для нас всех неродной. Но благодаря простоте языка, взаимопонимание достигается довольно легко.
– Вижу самолет справа 5 градусов! – докладывает впередсмотрящий.
Я подхожу к лобовым иллюминаторам и беру свой бинокль. Действительно, маленькая черная точка немного выше горизонта. Вот он медленно пересек линию нашего курса, еще немного пролетел и пошел на разворот.