— Сильнее, — простонала она, и я сдался, прижав ее сильнее к стене.
Мы уже стояли пять минут, не двигаясь, стараясь прийти в себя после такого урагана, и все еще чувствуя в себе отголоски блаженства, разлитого по телу, когда я почувствовал на себе чей-то взгляд.
— Это Фрося, — пояснила Света, глядя на серенького котенка, уже скрывшегося в комнате сына.
— Фрося? — переспросил я.
— Так зовут Левкиного невролога. Ефросинья, — пробормотала она, поворачивая мою голову к себе и нежно целуя в губы. — Он так захотел.
Мне пришлось кивнуть, так как я отвлекся от сути нашего разговора, и увлекся ее губами.
— Может быть, пойдем в кровать? — предложил, хотя и у этой стены в коридоре мне было хорошо.
— Угум, — согласилась она.
С сожалением отстранил ее от себя, и, подхватив на руки, поволок в нужном направлении.
— Дубенков, ты чего? — хихикнула Света.
— Примеряю на себя роль новобрачного, — отозвался ей в ответ.
Зря сказал. Света тут же заледенела в моих руках. Принес в комнату и усадил на кровать. Начал стягивать оставшуюся на ней одежду.
— Ты серьезно? — Спросила она, даже не обратив внимания на собственную обнаженность.
— Да. — Попытался посмотреть ей в глаза. Безуспешно.
— Я не выйду за тебя. — Она, отвернув лицо, упала спиной на кровать.
— Почему? — Попытался говорить спокойно, подавляя в себе вспышки гнева.
— А зачем? Нам с тобой детей не крестить. В княжны я не рвусь. Денег мне от тебя не нужно. — Как-то потерянно объяснила она мне.
— А что нужно? — Спросил, уже ни на что не надеясь.
— Ты. Левка. Пока не надоем, буду жить с вами. — Она снова отвернула лицо.
Меня затопило нежностью к ней после этих слов. И жалостью. Она человек, который уже потерял веру в собственную семью. И с этим мне придется попытаться смириться.
— Хорошо. Но я буду часто тебе надоедать с этим предложением. — Пообещал ей и прижался губами к выступающей ключице.
— Должно случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы я согласилась. — Она выгнулась навстречу моим губам, а я снова завелся с пол-оборота.
Да, я жадный. И сейчас почувствовал, что ее мне будет всегда мало. Даже в восемьдесят лет. Какие другие женщины? Я не помнил ни одной рядом с ней? Я не вспоминал о них, мучаясь неудовлетворенностью больше месяца. В моей семье не было примера подобного поведения, но я видел, как друзья постепенно сдаются в плен одной женщине, и выглядят вполне счастливо. Так почему бы и мне не попробовать?
— Зачем ты ездила в больницу? — Спросил чуть позже, лениво перебирая ее волосы.
— Консультировалась с Левкиным врачом. Кстати, узнала много нового о его диагнозе и лечении. По крайней мере, узнала, как бороться с его приступами паники по ночам. — Света уткнулась мне в плечо.