Подошло время ужина, но есть не хотелось. Маша тянула время, не зная, как будет смотреть в глаза Джайе и Галине Николаевне, ведь Сантош, наверняка, сообщил им об её отказе. Кроме того, её мучило осознание того, что она, совершенно чужой человек, вселилась в их дом, живёт за их счёт и причиняет этим хорошим людям массу неприятностей.
Она зябко поёжилась, но выхода не было. Вся надежда — на скорое возвращение профессора, но от него не было ни слуху, ни духу. Как и от Таши, впрочем.
Постучавшая в комнату Шилангма пригласила её в столовую, и Маше ничего не оставалось делать, как отправиться на встречу с семьёй.
Она ощущала внутреннюю скованность, но, к её удивлению, Галина Николаевна смотрела на неё с сочувствием, а Джайя поглядывал на неё и сына с некоторой иронией. Сантош был хмур и неразговорчив, ел неохотно и вскоре ушёл. Следом удалился и Джайя: он хотел наведаться в госпиталь, где у него имелся тяжёлый послеоперационный пациент. Майя вскоре тоже убежала, а Галина Николаевна подсела к Маше, положила руку на её кисть, слегка улыбнулась: — не мучайтесь, Маша, всё правильно. Мы с Джайей знали, что вы не сможете остаться в Непале. И вам, и Сантошу будет тяжело расстаться, но время всё излечит. — Она задумалась, — когда я приехала с Джайей, я была в ужасе от здешних обычаев и уклада жизни. Меня спасла моя работа. В то время Джайя только начинал строительство госпиталя. Денег не хватало, но правительство выделило ему субсидию. Потом были проблемы с оборудованием, персоналом… Мы работали день и ночь. А потом родился Сантош, наша радость, наше счастье. Мы с Джайей, конечно, жалеем его, ведь он наш ребёнок! Влюблённый, страдающий, растерянный… Но мы знаем, что он сможет всё преодолеть, он сильный, наш сын! Я надеюсь, что вы, Маша, ещё найдёте своё счастье, хотя и жалею, что не смогу назвать вас своей дочерью…
Маша вымученно улыбнулась: — спасибо, Галина Николаевна, за то, что вы понимаете меня! Я, правда, очень люблю Сантоша, но никогда не смогу стать такой, как ему хочется. Его мечта — закрыть меня в четырёх стенах, но долго так мне не выдержать, — она запнулась: — Галина Николаевна, мне страшно неловко, что я причинила вашей семье столько неудобств, что я нахально живу на всём готовом, но я обязательно расплачусь с вами, как только появится профессор! И… и я вам очень благодарна за всё, что сделала для меня ваша семья.
— Что вы, Маша! Ведь вы спасли нашего сына! И, несмотря ни на что, мы с Джайей рады, что вы появились в жизни Сантоша! Рады тому, что, оказывается, он способен на сильное и глубокое чувство. Раньше мы считали, что он довольно поверхностно и легкомысленно относится к женщинам, — она прикусила губу, смущённо улыбнулась: — не подумайте, что Сантош был неразборчив в связях и часто менял подружек! У него на это просто не было времени, но всё же увлечения у него были, и иногда они внушали нам тревогу. А вот любовь к вам как-то изменила его, сделала серьёзней…