— Пожалуй, я пойду умываться, пока Анютка спит, — Маша сделала вид, что не заметила материнского взгляда.
Она долго плескалась в ванной, а когда вышла, Александр Николаевич уже уехал на работу. Маша решилась: — мама, я влюбилась там, в Непале.
Мать замерла с тарелкой в руках: — но… Маша, он же азиат?? И, наверно, он э-э-э, не… белокожий??
— Нет, не белокожий! — Маша почувствовала, как раздражение захлёстывает её. Она никогда не задумывалась о цвете кожи Сантоша. Он был родным, любимым, всё понимающим, знающим всё и обо всём. А ещё, — она внутренне усмехнулась, — самоуверенным, нахальным и бесцеремонным типом. Но она любила всё это в нём! А его кожа, — сладостный жар прихлынул к её щекам, — его кожа была гладкой, шелковистой, с перекатывающимися под ней мускулами, и она любила просто прикасаться к ней, медленно проводить по его телу ладонями, чувствуя его напряжение и нарастающее возбуждение.
— Он смуглый, мама. И, кажется, ты считаешь, что непальцы сродни обезьянам и прыгают по деревьям? Это не так, уверяю тебя. Сантош — врач-педиатр, он закончил университет в Англии, его семья владеет самым крупным и современным госпиталем в Непале!
— И что теперь? — мать настороженно смотрела на неё, — ты уедешь к нему? А как же Анютка?
— Нет, не уеду, — Маша грустно улыбнулась, — там не нужны этнографы, а я не собираюсь бросать науку. Мне нечем там заняться, а быть домохозяйкой я не хочу. Да и вообще… разные мы с ним.
— Но, может быть, он приедет в Россию? У нас же полно иностранцев! Все получают гражданство, кто хочет, конечно. Работают?
— Он не сможет жить здесь, мама, есть определённые обстоятельства, по которым ему нельзя уезжать из Непала.
— Ну да, — мать фыркнула и отвернулась, — у всех у них обстоятельства! В виде жены и детей!
— Мама, он ирбис! Снежный барс — оборотень! — Маша закусила губу. Признание вырвалось неожиданно. Просто ей стало обидно за Сантоша, несправедливое обвинение матери больно ранило её.
Ольга Васильевна выронила из рук тарелку, ошарашенно глядя на дочь: — Маша, ты что?! Оборотней не бывает!!
— Бывает, мама, ещё как бывает! — Маша невидяще глядела перед собой: — Сантош — самый настоящий снежный барс. И именно в этом облике он вытащил меня из пропасти, когда нас накрыло лавиной.
А-а-а… — Ольга Васильевна опустилась на табуретку, растерянно глядя на дочь, — но ведь оборотни существуют только в сказках! И они людей жрут!!
— Мама, сейчас я не хочу о нём говорить. Ты же видишь, я приехала домой, я здесь, с вами и не собираюсь возвращаться в Непал. Давай, не будем пока говорить о Сантоше, правда, мне очень больно! — Маша умоляюще смотрела на мать, а слёзы уже наворачивались на глаза. Ольга Васильевна присела рядом, обняла её за плечи, привлекла к себе: