Все оставшиеся медикаменты и подарки оставались брамину. Сантош уходил рано утром, когда первые робкие лучи солнца показались из-за гор. Он не стал прощаться ни со старостой Нувакота, которого он презирал за трусость и страх перед колдуном, когда тот решил сжечь заболевших детей, ни, тем более, с самим Бахадуром. Его провожал один Махендра.
Когда деревня скрылась из виду, они остановились. Грустно улыбаясь, юноша смотрел на Сантоша, потом сказал: — а, знаешь, возможно я не так уж и ошибался, когда, запугивая колдуна, сказал, что ты являешься далёким потомком Шивы. Ведь во всей истории человечества лишь высшие существа могли менять свой облик.
Сосредоточенно раздевающийся Сантош рассеянно сказал: — ага. А ещё дэвы, демоны или как их там…
— Ну, они ведь тоже относились к высшим существам, только, так сказать, со знаком минус, — возразил Махендра.
— Ты прав, учитель! — хлопнув того по плечу, рассмеялся Санош, — только вот, похоже, недолюбливают меня мои божественные родственнички! В последнее время всё у меня идёт как-то не слишком гладко, я бы сказал! — про себя добавил: — хоть и назвала меня Кали Юга любимцем богов.
Махендра улыбнулся, протянул руку: — до свиданья, Сантош, надеюсь, мы ещё встретимся!
Голый Сантош крепко пожал протянутую руку, скомандовал: — отвернись! — тот послушно повернулся спиной. Через несколько секунд тихое рычание известило его, что сзади стоит снежный барс.
Длинными лёгкими прыжками он помчался к синеющему вдали перевалу. На вершине ближайшей горы остановился, обернулся: далеко-далеко Махендра, неподвижно стоящий на склоне, поднял прощально руку. Присев на задние лапы и задрав морду к небу, ирбис издал громкий раскатистый рык. Махендра засмеялся и, махнув рукой ещё раз, побежал в деревню.
Сантош-ирбис удобно устроился в небольшой пещере, собираясь вздремнуть. Всю ночь он бежал, задержавшись лишь для того, чтобы перекусить. Две горные куропатки, не успевшие вовремя убраться с его дороги, пали жертвой оголодавшего зверя. Он слопал их с костями и лишь слегка ободрал перья шершавым языком.
— А, — он смешливо фыркнул, вспомнив ещё одну свою задержку, — самка ирбиса!
Она сама нашла его, когда он прилёг отдохнуть от долгого бега. Её запах он почувствовал издалека. Самка была течной и искала партнёра. Внутри него шевельнулось желание молодого, полного сил самца, но Сантошу-человеку было лень вставать, и он лишь наблюдал за её приближением. Она осторожно приблизилась, припадая на передние лапы и поставив торчком хвост. Он тихо зарычал, но не угрожающе, а одобрительно, поощряя её. И тогда самка осмелела, медленно приблизилась и лизнула в нос, отчего он чихнул и игриво ударил её тяжёлой лапой. Не удержавшись, та покатилась по склону, а Сантош с интересом наблюдал, как она, зацепившись, наконец, за куст, опять полезла наверх, к нему. Вскарабкавшись, она поползла к нему на брюхе, и он милостиво позволил ей приблизиться. Осмелев, самка повернулась к нему задом, задрав хвост, и он с удовольствием сунулся туда носом, но тут же отшатнулся, с иронией подумав, что его зверь находит её запах очень соблазнительным. Не раздумывая более, он вошёл в неё грубо и резко, но самка лишь заурчала довольно, а затем яростное рычание двух барсов надолго распугало всю живность в ближайших горах.