— мама, ты что? Тебе плохо?
— Маша… он приехал… но он же… — она потянула дочь к себе, как будто хотела заслонить её от Сантоша. Тот спокойно наклонился, развязывая шнурки на ботинках. Маша, воспользовавшись моментом, прошипела матери на ухо:
— мама, ты испугалась, что ли? — Та судорожно кивнула, не сводя с Сантоша глаз. — Перестань, пожалуйста, паниковать, мне стыдно за тебя! — она видела, что Сантош прячет улыбку, намеренно долго возясь со шнурками.
— Маша, он что, правда оборотень?! — она ответила также шёпотом. Сантош выпрямился:
— Ольга Васильевна, это правда, но с этим я сделать ничего не могу, — он удручённо развёл руками, а Маша фыркнула, сдерживая смех: у него было лицо раскаявшегося грешника. Она дёрнула его за руку:
— пойдём уже, сколько мы в коридоре будем топтаться. — Ольга Васильевна опасливо посторонилась, пропуская их в комнату. Кипящий на кухне чайник вернул её к жизни, и она захлопотала, доставая чашки, сахарницу. Маша зашла на кухню, следом потянулся Сантош. Его невозмутимость и мягкая улыбка несколько успокоили Ольгу Васильевну. Исподтишка она разглядывала его и удивлялась, не находя никаких признаков зверя. Помогая матери, Маша обнаружила блюдо с ещё тёплыми пирожками, взяла один, откусила: — о, с яблоками! Сантош, ты будешь пирожки с яблоками? — Он плавно переместился к ней, ухватив её за руку откусил от пирожка, оставив ей самый кончик:
— вкусно! Дай сюда! — забрал остатки, — Ольга Васильевна, а можно мне ещё пирожок?
Ну какая женщина не растает от похвалы её кулинарным талантам! Маша заметила, как заулыбалась её мать, поставила блюдо на стол и спросила: — может вам, Сантош, лучше кофе, а не чай?
Тот, потянув ещё один пирожок, с удовольствием согласился: — да, если можно. — Маша скептически ухмыльнулась: она знала, что последует дальше.
Ничего не подозревающая Ольга Васильевна поставила на стол банку с растворимым кофе, налила в чашки кипяток. Сантош с недоумением смотрел на банку. Маша открыла её, сыпанула себе в чашку порошок и размешала. Насмешливо сказала; — это тебе не Непал. Вот, попробуй, что мы пьём. — Мужчина опасливо наклонился к её напитку, понюхал, а потом чуть-чуть отпил. Маша встала и пошла за заварочным чайником. Сантош виновато сказал:
— а можно мне лучше чай? — Чай ему уже наливали.
Пирожки с яблоками разрядили обстановку и Ольга Васильевна с умилением наблюдала, как гость уплетает её стряпню. Внезапно она подумала, что, возможно, она как-то неправильно поняла дочь. Кто их знает, нынешних молодых, что та имела в виду, говоря, что влюбилась в оборотня? Может, это какое-нибудь религиозное или культурное течение, или ещё что-то. Если судить по сказкам, то оборотни питаются мясом, а этот мужчина с удовольствием ест пирожки и, кажется, вполне доволен. Она решилась: — Сантош, извините меня за любопытство, но… раз вы э-э-э…