— Нельзя. Здесь прикасаться к детской голове могут только родители. Ну, ещё бабушки и дедушки, то есть самые близкие люди.
Они опять, в который уж раз, остановились около лачуги, на пороге которой сидели три старика. И в который уж раз Джайя принялся их расспрашивать: не видели ли они странных белокожих людей, не слышали ли, что где-то неподалёку прячут ирбиса?
Галина Николаевна отошла к группе женщин, сидящих в тени у стены. Маша видела, как заулыбались они, вскочив на ноги, принялись кланяться. Окружив Галину Николаевну, что-то громко и все разом говорили, бурно жестикулируя и перебивая друг друга. Она внимательно и серьёзно слушала их, временами что-то спрашивая.
Маша и Анг Ламу стояли в сторонке, не вмешиваясь, а лишь наблюдая. У Маши разболелась голова, её уже раздражали яркие, бьющие в глаза краски, которые так любят непальские женщины. Их платья, вернее — множество ярко-красных, оранжевых, жёлтых тряпок, составляющих многослойный наряд этих толстух, множество бус и браслетов на руках и лодыжках босых грязных ног, висящая в воздухе пыль и палящее солнце окончательно её доконали. Она подумала, что будет просто ужасно, если она упадёт в обморок прямо на эти мусорные кучи.
Анг Ламу заметила её бедственное состояние и торопливо подошла к Галине Николаевне. Вскоре они обе вернулись. Пожилая женщина озабоченно подхватила Машу под руку, позвала мужа. Джайя покачал головой:
— Простите, Маша, я совсем забыл, что вы не отдыхали после такого тяжёлого пути, непривычны к нашему солнцу, да ещё и наверняка голодны! Идёмте к реке, там, на берегу, стоит храм. У монахов наверняка есть питьевая вода.
— Джайя… — Галина Николаевна как-то странно посмотрела на мужа, тот пожал плечами:
— Маше нужна вода, а в храме прохладно. Он невысокий и, кажется, не пострадал. Ну что, идём? — Только услышав про воду Маша поняла, как сильно ей хочется пить. Она вцепилась в локоть Галины Николаевны и сказала:
— да, Джайя, пожалуйста! Идёмте в храм, если только нас не выгонят! — Кажется, Анг Ламу тоже было что-то известно о храме у реки, потому что она громко хмыкнула, но ничего не сказала, а лишь подхватила Машу под другую руку.
Они шли по узким кривым улочкам ещё какое-то время. Время от времени Джайя отставал и подходил к людям, с любопытством глядящим на них. Наконец, потянуло прохладой. Видимо, река была близко. Но, одновременно, нахлынули отвратительные запахи гниющей помойки и… горелого мяса! Ещё несколько поворотов и вот она, река. Широкая, извилистая, очень мелкая, с многочисленными песчаными наносами и… покрытая целыми мусорными островами! Множество пластиковых бутылок, тряпьё, драная обувь и ещё, и ещё… Маша, остолбенев, остановилась. Все берега реки представляли сплошную помойку, по которой бродили тощие коровы, прыгали и дрались многочисленные обезьяны.