— Это она?
— Похоже, что да. Я вижу только клад. Но, закрыв глаза, можно представить себе по расположению украшений строение тела — небольшой рост, высокую грудь, тонкую руку, изящные пальцы.
— Ее нельзя спасти?
— Можно. Нужно шесть суток без сна читать Псалтырь. Кто-то даже пробовал, кажется. А кто-то ее просто видел, но не знал, что нужно делать и убежал, испугавшись. Ходили слухи… парень побежал рассказывать журналистам. Ему не особо поверили. Раз в год, в разные дни, на малое время туда открывается подземный проход… Мне кажется, что у нее нет шансов…
Над нами кружила туча комаров-толкунов. Тех, которые не кусаются, но страшно надоедают. Я махнула рукой раз… два. Уловила движение рядом и услышала изумленный шепот:
— У меня получилось. Они улетели.
— Я и не сомневалась, — ответила я невозмутимо, — и с дубом получится.
— Почему вы так уверены?
— Потому, что всему свое время. Пока я могла, тянула все на себе, а до этого — мама. Теперь мне нужно беречь ребенка, поэтому призвали вас. Вы же верите в Бога? Ну вот — вам дали время прийти в себя, свыкнуться с потерей, пережить все это, смириться. Теперь принимайте вахту. Мы же не только обеспечиваем села, но и помогаем детям, которые уезжают учиться — оплачиваем учебу, кому-то — серьезное лечение. Я понимаю, что это капля в море, но хоть что-то? Думаю, что вы отлично знаете, где на территории Рдейских болот лежат клады. Хотя тоже считаю, что нужно уже как-то пытаться обойтись без них… То, что это сейчас заповедник, ваших рук дело?
— Нет, это еще отец… С девяносто четвертого.
— Ну вот… стемнело и видно теперь — проклятое золото на месте… Словно темной дымкой подернуто… Пошли к нашему дубу. Тут еще, не спеша, минут десять идти.
Потом я смотрела, как тихо шевелится земля под реставрированной на этом участке стеной, расходятся, разделяясь на тонкие пряди, белесые корни травы… И живой, сырой корень с мощной пушистой мочковиной, подает лешему, словно на ладони, проржавевший сундучок с небольшим навесным замком.
Мужчина с усилием принял его, опустил на постеленный мною кусок брезента, завернул и уложил в подготовленную сумку.
Все было как-то обыденно, буднично, просто… Рана на поверхности земли затянулась. Я зевнула. А леший впервые за все время улыбнулся и спросил:
— Теперь спать?
— Агх-ха…