Очевидно, почувствовав себя в безопасности, она перестала хвататься за одежду мужчины и выпрямилась. Холодно ответила чуть дрогнувшим голосом:
— Я знаю, что не хотел. И знаю, что тебе нужно.
— Только ты, — уточнил сразу Роман, чтобы не было недоразумений.
— Понятное дело… Уезжай отсюда. Пошел к черту! — четко проговорила она и, схватив за руку мужика с сумкой, потащила его в дом директора. Роман замер, постоял, посмотрел на закрывшуюся дверь и ринулся вслед за ними. Решительно вошел в комнату. Растерянный директор, увидев его, радостно улыбнулся и представил:
— О! А вот и наш партнер — сын Александра Строгова Роман. Ему и сдадим эту партию, или лучше частями? — поинтересовался он у того мужика. Тот глухо произнес:
— Не знаю. Решайте сами.
Этот их разговор сейчас просто пролетал мимо сознания Романа. Он опять повторил, глядя на Оксану:
— Оксана, прости меня. Выслушай, и если не простишь, то хотя бы поймешь. Это же не трудно — просто выслушать. Я месяц с ума схожу… от своей вины. Проклинаю себя. Оксана?
А она обратилась к хозяину дома и спросила холодно и по-деловому:
— Саныч, а вы уверены, что это действительно Строгов? Что он не прикрывается его именем?
Роман потянулся к внутреннему карману ветровки.
— Я покажу документы — паспорт, права, медицинский полис…
— Да что там проверять, Ксана, когда у них одно лицо? Он весь в батю своего, только ростом повыше. А что ты… — попытался что-то прояснить удивленный директор.
— Я устала, с вашего разрешения сейчас пойду домой. Ты за мной не ходи — видеть тебя не могу. Не заставляй убегать еще и отсюда, скитаться непонятно где. Мне просто некуда больше бежать.
— Оксана…
— Прохор Григорьич, может мне к вам попроситься на постой? В мужской монастырь? Похоже, что здесь покоя мне не будет.
— Ксана… так он что-то сказать хочет. Может, по делу.
— Да по какому делу, Саныч?! Мне что теперь…?
— Отдыхай… Я не буду надоедать. Ты иди, — тихо и решительно сказал Роман.
Оксана вышла. Потом проурчал мотор — машина уехала. А Роман сидел на стуле у входа, согнувшись, спрятав лицо в ладони. Потом поднял голову, улыбнулся невесело и спросил:
— Так что там с участком, есть у вас на примете?
— Да ты сам походи да выбери, где приглянется. Да, Прохор?
— Нет. Ксана его гонит. Значит, пускай уезжает.
Роман встал, пригладил волосы, поправил одежду и ответил:
— Я не могу рассказать, как я накосячил. Не думаю, что Оксане это понравится. Но отсюда не уеду. Буду просить прощения, пока не простит. Мне некуда идти от нее — смысла нет, просто не выживу. Вся моя жизнь — в ней. Не бойтесь за нее — ей ничего не грозит. Сам убью любого.