— Ничего мне не нужно от него. Только наша… наш сын да еще знать, что он тогда выжил. Спасибо, что имя его сказали — знать теперь буду. И никому не проговорюсь, даже сыну, когда подрастет. Теперь мне совсем хорошо стало… что бы вы еще хотели узнать?
Тарус покачал головой и отошел от меня, ушел в сторону, а я вернулась в дом. На душе было легко и спокойно. Будто я закрыла за собой дверь и вошла в новую жизнь. И теперь не держит меня там больше ничего. А впереди только хорошее — дитя родится, теплое лето настанет, раскроются в лесу через седьмицу пахучие цветы… Я повторяла его имя — про себя, и тихонечко, чтобы никто не услышал — вслух:
— Юрас… Ю-урас…
Красивое имя и очень шло ему — к его веселой, с хитринкой улыбке. К озорной ямочке на щеке. К веселому и легкому нраву… Пусть будет счастлив… жив и здоров.
* * *
Пришла осень, подходил мой срок… живот торчал вперед остро и высоко. А сзади, как говорила Славна, даже не видно было, что я в тягости.
— Это потому, что мальчик, — объясняла она мне, — девочка всегда удобнее лежит и умнее — к мамке приникши. И живот тогда шире и круглее. А эти герои все норовят вперед выскочить. Будем ждать, когда пузо вниз осядет, опустится. Это значит, что день-два осталось. Тогда и гонца пошлем за повитухой. Сейчас еще рано, нечего тут чужим отираться.
Я оглаживала живот, согласно улыбалась — нечего им тут делать. Мы так хорошо и спокойно жили со Славной… Хозяева дома наведывались редко. Приезжали, как правило, под вечер — то Мастер, то Тарус, то Стас… Привозили гостинцы, которыми мы лакомились потом чуть не до следующего их приезда. Это были летние плоды, вареные из сахара сладости, разные ягоды в кленовом сиропе и в меду. Выпечку я просила не возить — у меня она получалась лучше и я сама одаривала гостей на обратную дорогу своими пряниками и сладкими пирогами с лесной ягодой.
Еще летом нам пригнали корову, привезли несколько курочек и петуха. Корова была крупнее, чем у нас дома. И не рыжая, а черно-белая, с длинными и острыми рогами, она была спокойной и удойливой. Молока хватало и нам двоим, и пятерым стражникам, что всегда жили при усадьбе. Так же пятеро воинов всегда сопровождали начальство, которое проведывало нас. И я как-то спросила Мастера — почему их всегда пять?
— Они обучены сражаться малым числом по пятеро. Знают, как прикрыть товарищу спину, умеют не мешать друг другу в битве. Слажено у них все и отработано — боевыми пятерками, — терпеливо объяснил он мне.
Мастеру я была рада больше других. Мы с ним много говорили, он рассказывал мне о том, что такое они есть — ведуны. Что такое их сила и как они ею пользуются. Рассказывал о нашем государстве и его соседях. Что сейчас делается в этом государстве и в столице. Только про меня ничего не говорил, пока я сама не попросила об этом.