Через короткий промежуток времени отряд вышел в небольшой прямоугольный зал. Древние явно были не дураки и позаботились о комфорте путешественников. Хотя, после всех ловушек, подобная забота воспринималась скорее, как издевательство. Зал, лежащий перед охотниками, был обустроен для отдыха, доживших до этого приятного момента, людей. Треть его была застелена упругим волокнистым ковром темно-зеленого цвета. Не пуховая перина, конечно, но для усталых конечностей сгодилось бы сейчас все, что было мягче камня. Отдельный проход вел в санузел Древних. Редкость его посещения обеспечивало в нем достойную чистоту и отсутствие неприятного запаха.
В углу зала небольшой водопад падал в круглую чашу бассейна. Сквозь прозрачную воду был виден рисунок, выложенный на дне цветными камнями: белый цветок с широко раскрытыми лепестками покоился на вытянутой руке девушки. Длинное белое платье обнимало девичью фигуру, подчеркивая каждую линию идеального женского тела. Черные, как смоль, волосы водопадом спускались до бедер. Ремешок, золотистой змейкой, обхватывал тонкую талию. Весь рисунок так и дышал той первозданной красотой, которая заставляет сжиматься в восторге мужские сердца, а их обладателей отправляться на героические подвиги во имя красоты и воспевать прекрасный облик в поэмах и стихах, ну, или просто сходить с ума.
Наемники, завороженные чудным видом незнакомки, толпились вокруг бассейна, не решаясь коснуться поверхности воды, как будто рябь могла нанести урон прекрасной мозаике.
— Вот так красотка, чудо, как хороша, — переговаривались между собой очарованные мужчины.
— Эх, вы, красотка, — презрительно сморщился граф, явно относя себя к первому ценителю женской красоты, — богиня!!! Настоящая богиня!
— Да что ж нам теперь из-за этой богини и помыться нельзя что ли? Полюбовались и хватит. Я лично не собираюсь грязной свиньей ходить, — возмутился Троха и, протолкнувшись в первые ряды, приступил к водным процедурам.
— Эх ты, нет в тебе чувства прекрасного, — махнул рукой Чип, отодвигаясь в сторону, от поднявшего тучу брызг Трохи.
— Почему же нет, есть, — отфыркиваясь и поеживаясь от ледяной воды, отозвался тот. — Да только хорош я буду, пред этим прекрасным грязной чушкой стоять. Оно и мне обидно. А так, отмоюсь маленько, и буду вашим прекрасным любоваться. А то какая же красота, когда ты сам — свинья.
?Ларри сидел, вытянув ноги и прислонившись к стене. Рядом сладко посапывала Лисса, обняв одной рукой куртку, подложенную ей под голову. Во сне с ее лица сошло напряженное выражение ответственности за весь мир, и сейчас девушка выглядела даже младше своих лет. Ларри убрал непослушную прядку, упавшую на лицо своей хозяйки и грустно улыбнулся: «Совсем еще дитя. Дитя жизни и смерти. Как жаль, что нельзя заранее предугадать в какую сторону она сделает свой последний шаг».