Невельской, Бровцын, офицеры и матросы «Авроры» настропалённые моими рассказами о мастерстве китайских отравителей, договорились между собой глядеть в оба, чтоб не пропустить какого движения коварных азиатов. А поскольку актёрами моряки были прескверными, то напоминали гончих, готовых броситься за зайцем и только команда удерживает дисциплинированных псов от страшной, стремительной и смертельной для бедного ушастика атаки. Мандарины и переводчики, вначале встреченные колонной финляндцев, орущих самые грозные и боевые песни, испуганно жались друг к дружке, очевидно опасаясь, что злые и усатые матросы выкинут их за борт. Попытка оспорить линию разграничения была мною прервана сразу же.
— Если к первому декабря по нашему календарю ко мне во Владивосток не будет доставлен экземпляр договора, который контрассигнует император Поднебесной, Российская империя считает себя в состоянии войны с Китаем. И не будет через год ни самой Поднебесной империи, ни императора. Русская армия и флот сосредотачиваются на Амуре и в Приморье, мы не англичане, готовы наступать и зимой. Повторяю. Через год живые чиновники, служившие династии Цин, будут завидовать мёртвым!
Засим я широко расписался поочерёдно на двух экземплярах карты, кивнул заранее проинструктированным офицерам и те вручили документы самому важному Сунь Хунь Чаю.
— Жду свою карту к 1 декабря во Владивостоке. Эй, ребята, проводите высоких гостей!
Едва ошарашенную делегацию вежливо, но настойчиво (под руки) буквально вынесли с «Авроры», Константин обратился к Невельскому.
— Командуйте к отплытию, учитель. Всё что возможно, мы сделали.
— Константин, Константин. Всегда считал вашего батюшку грозой и глыбой. Но вы сегодня превзошли родителя. А ведь вам всего то…
— Восемнадцать исполнилось неделю назад, Геннадий Иванович! Восемнадцать!
— Как не помнить, ваше высочество, на «Авроре» же и отметили! Я о другом, ведь и цесаревича Александра хорошо знаю. Но вы так различаетесь с родным братом.
— А знаете почему, Геннадий Иванович? Саша с детства читал книги про рыцарей и прекрасных принцесс, а я у отца воровал из кабинета справочники, военные уставы и прочие серьёзные книжки. До сих пор страшно — вдруг папенька узнает. Пожалуй, теперь, по совершеннолетию покаюсь, как в Петербург вернусь. Как думаете, простит меня Николай Павлович?
Невельской расхохотался, махнул рукой и побежал отдавать распоряжения по снятию фрегата с якоря. Финляндцы быстро и споро грузились на «Аврору». Те же, кто прибыл на «Диане», горохом ссыпались в шлюпки. Процедура была отрепетирована во Владивостоке и своей чёткостью и слаженностью вызвала восторг у «почтеннейшей публики».