— О чём вы, дорогой учитель?
— Невероятно легко спровоцировать нападение китайцев, возмущённых дерзостью «северных варваров». Ну как сгонят толпу фанатиков, постараются поджечь корабли. Хорошо «Диана» отведена на полверсты. Но как остановить происки религиозных мракобесов, от которых власть потом открестится?
— Не пойму вас, Геннадий Иванович. Вы с Грибоедовым что ли параллели проводите?
— Ваше императорское высочество, — официально отчеканил Невельской, — я как старший в чине отвечаю за вашу безопасность перед государем и Отечеством!
— И отвечайте, кто вам мешает? Более того, Геннадий Иванович, я на сушу и не ступлю, до подписания договора, так на «Авроре» и отсижусь. Вас это устроит? А толпы фанатиков — сметайте картечью. Без разницы мирные там жители, немирные. Вам ясно?!
— Вы же, Алексей Сергеевич, возвращайтесь на «Диану» и с наступлением сумерек несколько шлюпок отправьте дозором вокруг фрегата. Ступайте, господа и помните — повода для паники нет. Горстка англичан так наподдала маньчжурской династии, что не пойдут они на провокации. Не дай Бог с сыном русского императора что-то случится. Представьте последствия!
— Господи, Константин! — Невельской схватился за голову, — Константин, ведь именно об этом я и говорю! На рейде боевые корабли европейских держав, я от них подлости ожидаю, им выгодно стравить Россию с Китаем, а самим воспользоваться плодами этой войны.
— Полно, Геннадий Иванович, с «Авроры» я ни ногой, корабли от возможных диверсий будем зорко стеречь, в том числе и от подведения подводных мин. А пушки в ход пустить не осмелятся «просвещённые мореплаватели».
— Дай то бог, дай то Бог — как-то совсем по бабьи запричитал бравый каперанг.
Сами же переговоры, о которых так много говорили здесь, на Дальнем Востоке (сомневаюсь, что в Петербурге кроме Литке и десятка-другого «посвящённых» кто-то был в курсе) прошли на удивление буднично и скучно.
Хотя… кому как.
Китайцы представительной делегацией явились на фрегат, долго кланялись, пытались вручить верительные грамота. Моя охрана, натасканная на поиски возможного отравления, в том числе и воздуха в помещении, в салон пронести ничего не разрешила, а я принимал гостей стоя на корме. На столе лежали два экземпляра договора с подробными картами. В отличие от нашей реальности я внаглую забирал у Кореи на полета вёрст больше побережья и вёрст на тридцать «ощипывал» их в глубину полуострова. Ровно также и отхватывал китайской территории вблизи своего любимого города, нечего им рядышком с Владивостоком делать. Граница пролегала в десяти верстах от озера Ханка, целиком отходящего к нам и устремлялась к устью Сунгари. А если учесть, что по Амуру где на тридцать, где на пятьдесят вёрст граница шла по правому берегу, то дельта Сунгари становилась исключительно российской, а Хабаровск, тьфу ты, станица Константиновская не пограничным городком, а тылом.