Англии же крайне выгодно устремление России на Амур, потому как пока великий князь Константин Николаевич обретается в треугольнике Владивосток — Сахалин — Николаевск-на-Амуре, у русских фельдмаршалов «индийский вопрос» с повестки дня попросту снимается. Надеюсь, это господин полковник сумеет правильно объяснить советникам королевы, определяющим внешнюю политику ведущей морской державы? Не провоцируйте Россию и грабьте Китай далее, и Индию грабьте. Не будите лихо, пока оно тихо!
Полковник Гамильтон, только кивал, ошарашено взирая на высоченного юношу, дающего убеленному сединами колониальному офицеру (и разведчику) урок «мировой политИк».
Даже польстил, сука шотландская при расставании. Дескать, удивительно Константин напоминает своего великого предка — Петра Алексеевича. Где ты мог Петра Великого лицезреть, волынщик чёртов?!
Чувствовалось, что полковник удивлён информированностью русских. Не успели порт-крепость заложить, а уже в курсе внутрикитайских дел. Знают даже о недовольстве жителей южных провинций властью маньчжуров и прогнозируют крупное восстание в ближайшее время. Где — великий князь не сказал, лишь загадочно улыбнулся.
Ладно, всё равно попал «в яблочко». Хоть до выступления тайпинов, подавленного лишь при поддержке англичан и французов лет пять, но «внезапно» такие восстания, перерастающие в масштабные гражданские войны, не случаются, предпосылки наверняка есть. Что там Ильич говорил о революционной ситуации, какие три основных признака приводил? То-то же! Все они налицо! И верхи не могут сдержать западные державы и низы не хотят подчиняться захватчикам маньчжурам и жрать нечего крестьянам. Диалектика, однако.
Вежливо, но твёрдо выпнув шпиона-полковника, (сослался на то, что Владивосток находится на осадном положении) сел за написание отчёта в Петербург.
Отцу и брату ситуацию в регионе расписал гораздо более подробно. Спрогнозировал скорую гражданскую войну в Китае, в которую обязательно вмешаются западные державы. Полковника Гамильтона сделал своим шпионом, перекупленным за двадцать тысяч золотых рублей (вот хохма будет, если сверхсекретная информация попадёт к лордам и пэрам) и от его имени расписал все беды и невзгоды, которые вот-вот обрушатся на Поднебесную.
Задал риторический вопрос бате и Саше — мы что же, желаем видеть на наших дальневосточных границах английские или французские колонии, которые будут в будущем служить плацдармами для отторжения территорий, шедро политых кровью русских первопроходцев. II ведь я не прошу направлять ко мне корпуса, снимать войска с Кавказского или Западного направлений. Достаточно кликнуть клич по земле русской и создать Добровольческий-переселенческий фонд. И потом, неужто поэта Костю не поддержат патриотически настроенные молодые офицеры, жаждущие подвигов и романтики дальних странствий? А я ведь им новых песен приготовил. О героических свершениях, о Родине, о красоте земель дальневосточных. Нет, «Катюшу» на высокие берега Амура таки не выводил. Ограничился уворовыванием текста у Роберта Рождественского, снова выставил себя автором проникновенной, за душу берущей гарнизон Владивостока «Песни о далёкой Родине». Ага, потренировался на сподвижниках. Вышло удачно, дам вроде и не было, за исключением кореянок, ни бельмеса по-русски не понимавших, но суровые мужики, примерно половина слушателей, слезу рукавом утирали не стыдясь. Я хоть и не Кобзон, но в теле Константина и слух музыкальный обрёл и голос хорош и пою, чёрт побери, неплохо, — минимум Боярский!