Моё «пламенное» желание взять в жёны принцессу Александру Саксен-Альтенбургскую и стать наместником Дальнего Востока родителей и порадовало и озадачило. Судя по всему, не без подсказок маменьки, в Царском Селе решили взять два года на проработку «брачного» вопроса, о чём и сообщили. Но не позднее весны 1847 года Константин должен прибыть в Санкт-Петербург. Касаемо наместничества уже отец вопрошал — сможет ли молодая жена выдержать бытовые неудобства и скуку смертную, проживая в далёком Владивостоке.
Ура! Победа! Да какая разница — выдержит принцесса или не выдержит. Главное — Николай Павлович всерьёз стал рассматривать дальневосточные перспективы империи Российской. Не как блажь второго сына и «поход от суицида» старшего. Наместничество — это серьёзно. Так о том я ранее и писал отцу и брату: Александр, как наследник сидит в Москве, Константин на Дальнем Востоке, Николай в Варшаве, Михаил — на Кавказе. Все при деле, все служат Отечеству.
В итоге самодержец «милостливо повелеть соизволил»: инициативы Константина по экспансии на дальневосточных рубежах поддержать, сформировать «Амурский корпус» из добровольцев в три пехотных и два конных (казачьих) полка и выслать с Балтики «сильный отряд из боевых и транспортных судов для создания Тихоокеанской эскадры с базированием на Владивосток». Воистину царский подарок, спасибо, отец!
Добровольцев, как и ожидалось «свесили» на цесаревича. Но Александр, проторивший путь в дальние края, только обрадовался такому поручению. На строительстве железной дороги связующей две столицы, после ухода «недобросовестных подрядчиков» так или иначе связанных с покойным Клейнмихелем, дела спорились. К моим флотским отставникам прибавились и купцы старообрядцы, которых цесаревич вскоре ставил в пример прочим артелям, работали они честно и качественно. А то, что поспособствовал сему Константин, находящийся за тысячи вёрст на восход от масштабной стройки — зачем это знать посторонним? Брат знает, я знаю, отцу, занятому наиважнейшими государственными делами пофиг — а остальные идут лесом. Наверняка старообрядческая община прикинула и просчитала грядущие выгоды от разворачивающегося в стране железнодорожного бума и решила поощрить меня очередным «траншем». На сей раз в 250 тысяч рублей ассигнациями, уже побывавшими в обращении. Деньги привёз всё тот же «учитель-разночинец» представляющийся Степаном Николаевичем. На сей раз курьер обзавёлся аккуратной «чеховской» бородкой, что ярому адепту истиной веры по идее и не положено. Но — конспирация! Степан Николаевич объяснил уменьшение суммы тем, что ещё на 250 тысяч закуплены товары, которые с обозами «Амурского корпуса» двинутся на восток. Толково, я бы и сам предпочёл реальные вещи радужным бумажкам. Эх, проклятые расстояния! Кстати, теперь Владивосток с Амуром связывала плохонькая но дорога — верховые малыми отрядами проскакивали легко. А больше пока и не нужно было.