Мысленно я Саше аплодировал, правду говоря, не ожидал от цесаревича такой поддержки. Вот что значит, поработал человек руководителем большого проекта — научился разбираться и в мелочах и глобальных вопросах. Эх. может сам собой рассосётся «Восточный вопрос» приведший к столь несчастливой войне?
Прибежала радостная супруга, остановилась шагах в десяти и громко нашептала — малышу полегчало, но мне в комнаты к Александру Константиновичу пока нельзя. И тут же. послав воздушный поцелуй, убежала, опасаясь взаимодействия с болезнетворными бактериями, которых я мог нахвататься на вокзале.
Развернул машинально скомканное при появлении Сандры письмо Образцова. Как раз в том месте смял, где генерал-губернатор сообщал о бракосочетании Моники Константиновны Жемчуговой с капитаном Мезенцевым. Почему то так и думал, что именно капитана изберёт себе в мужья Моника-Перлита. Не захотела в глухомань мексиканскую возвращаться, чертовка, хотя и денег при расставании отсыпал ей ой как немало. Так и заслуживала того девчонка, по правде говоря. Ладно, это пока вопрос дальней перспективы, как только соберёмся ехать с женой в Калифорнию, тогда и про фрески любовные предстоит придумывать что-то (например, раскололи их при добыче серебра — чем не версия) и как неистовую мексиканку нейтрализовать. Мало ли какие глупости ей на ум придут. Пойду лучше к аппарату телеграфа, установленному во дворце — гляну, чего же из Москвы сообщают дорогие родственники. И ответ отстучу, успокою — миновал кризис у Александра Константиновича, пускай дедушка с бабушкой порадуются…
Знакомство со Львом Толстым, молодым и стеснительным юношей (на год меня младше) состоялось в конце января 1850 года. Вырвался к брату в первопрестольную на пару дней, а в приёмной цесаревича большая делегация тульских помещиков. Понятно, переживают за железную дорогу, идущую от Москвы на Севастополь. Разведку и разметку будущей трассы уже провели, как раз когда спало напряжение на магистрали, связующей столицы империи, тогда и перекинул брат часть артелей на южное направление, чтоб не простаивали квалифицированные работники. А у нас на «железке», сложились хорошие такие коллективы, ещё в начале строительства трассы Санкт-Петербург-Москва я ненавязчиво «внушал» Александру, что куда выгоднее обходиться меньшим количеством ответственных и толковых рабочих, обучить их, нежели чем мучиться с толпой пьянчуг и лодырей. Брат идеей «лучше меньше да лучше» проникся и за годы моих странствий по Дальнему Востоку и Калифорнии сумел собрать на стройке магистрали несколько тысяч рабочих, мастеров и инженеров, ставших подлинными профессионалами и. даже если хотите, романтиками прокладки железных дорог по России-матушке.