Но, пока решал не злоупотреблять. И без того «Священную войну» вся империя поёт. И как поёт! Грешен, переделал немного военно-патетический хит, оставив неизменный припев, сократил текст до трёх куплетов и заменил «гнилой фашистской нечисти» на «заокеанской нечисти».
Когда по Петербургу парадным маршем проходили батальоны Экспедиционного корпуса, хор из трёхсот лучших запевал грянул «Священную войну». Тренировались певцы пару недель, строго сохраняя тайну песни, их даже из лагеря не вывозили. А теперь представьте ЧТО испытали неподготовленные к информационной войне обыватели середины девятнадцатого века, когда под ТАКУЮ песню чеканили шаг уходящие на войну гвардейцы и морпехи.
Рыдало две трети присутствующих, многие побежали записываться в «Экспедицию», стихийно созданный, прямо там, на Марсовом поле комитет помощи российским воинам собрал по подписке более миллиона рублей, пришлось срочно сей комитет возглавить, исключительно чтоб не закупили херни какой экзальтированные дамочки, вместо нужных на войне вещей.
Да, есть слово и есть СЛОВО. Словом полки в смертельную атаку поднимают, а мне, похоже, удалось поднять общество. Поднять, сплотить и взбаламутить (в хорошем смысле, в правильном).
Сейчас неведомых и далёких американцев, ничего плохого россиянам в принципе и не сделавших, ненавидят куда как сильнее Наполеона, сжёгшего Москву. Когда текст «Священной войны» вкупе с Манифестом телеграф отстучал по городам и весям империи, провинция как будто с ума сошла. Патриотический угар августа 1914 года, наверняка меркнет в сравнении с нынешним безумством. Не самые бедные люди решились «отдать последнюю рубаху». И это при том, что вообще-то «не на нас напали, мы напали»…
Дипломаты первые дни даже боялись из посольств нос высунуть — велик был шанс заполучить по мордасам от «неразумных патриотов» раскупивших все портреты государя императора, то есть мои, и выстаивающих очереди у типографий, спешно штампующих новые тиражи с царственным ликом. Депеши иностранных посольств о небывалом единении русской нации сообщали также и о желании покончить войну единым разом — высадив гвардейский десант прямиком в Нью-Йорке.
Чушь, конечно, но именно опасение русского вторжения на Восточном побережье не позволила вашингтонским стратегам отправить достаточно сильные отряды на Дикий Запад в первые месяцы войны. Интересные сведения приходили из САСШ: южане, которым больше всего и «прилетело» после открытия боевых действий, посчитали все военные издержки, прикинули как русские крейсера перекроют Атлантику и выловят все перевозящие хлопок суда и опечалились.