— Подумаешь, большое дело, — говорил он, поддразнивая меня. — Сияние он видел! Тоже мне…
Я требовал объяснений. Тогда он встал и сказал, что ему нужно кое-куда сходить. Было пять часов вечера.
На следующий день я снова пристал к нему, требуя объяснить странные вещи, которые со мной происходили накануне.
— Дон Хуан, это было видение?
Он молчал, загадочно улыбаясь, а я все настойчивее требовал ответа.
— Скажем так: видение — это нечто подобное, — наконец, произнес он. — Ты созерцал мое лицо и видел его сияние. Просто дымок дает возможность созерцать подобным образом. Ничего особенного в этом нет.
— А чем отличается видение?
— Когда видишь, мир теряет привычные черты. Все, что ты видишь, ты видишь впервые, оно ни на что не похоже. Мир невероятен!
— Почему невероятен? Что делает его таковым?
— Потому что не остается ничего знакомого, ничего узнаваемого. Все, что ты созерцаешь, превращается в ничто! Вчера ты не видел. Ты созерцал мое лицо и, поскольку я нравлюсь тебе, ты видел мое свечение. Я не был ужасен, как страж, наоборот — красив и интересен. Однако это было не видение, так как я не превратился для тебя в ничто. Но это был первый реальный шаг к видению. Твоя единственная ошибка была в том, что ты сфокусировался на мне. И в этом смысле я для тебя ничуть не лучше стража. В обоих случаях ты поддался и не видел.
— Ты говоришь, что все превращается в ничто. Как понять это? Вещи исчезают?
— Нет, не исчезают. Они не пропадают, если ты это имеешь в виду. Все остается на своих местах, но в то же время превращается в ничто.
— Я не понимаю тебя, дон Хуан!
— Ты чертовски настойчив, когда дело доходит до болтовни! — с серьезным видом воскликнул дон Хуан. — Слушай, а может, мы неправильно вычислили твое обещание, а? На самом деле ты, наверное, обещал никогда не прекращать болтовню.
Дон Хуан говорил довольно сурово. На лице его было выражение озабоченности. Я хотел рассмеяться, но не решился, поверив, что он и в самом деле серьезен. Но он засмеялся. Я сказал, что начинаю нервничать, если долго не разговариваю.
— Давай пройдемся, — предложил он.
Он повел меня к выходу из каньона, тянувшегося между холмами. Мы шли около часа. Добравшись, мы немного отдохнули, а потом дон Хуан повел меня сквозь густой колючий кустарник к источнику, вернее, к тому месту, где когда-то был источник. Но сейчас там было так же сухо, как и везде вокруг.
— Сядь в центре источника, — велел он.
Я повиновался и сел.
— А ты что, не собираешься здесь садиться? — спросил я, заметив, что он присматривает место возле камня у подножия холма, метрах в двадцати от источника.