. Я просил его об этом десятки раз. Обычно он игнорировал мой вопрос, говоря, что мне и без того отлично известно, что такое
союзники, и что глупо спрашивать о том, что и так знаешь. Прямое заявление о природе
союзников было чем-то новым, и я решил не упускать случая как следует разобраться в этом вопросе.
— Ты говорил, что союзники содержатся в растениях — в дурмане и в грибах, — сказал я.
— Ничего подобного я не говорил, — убежденно возразил он. — Ты всегда переиначиваешь мои слова на свой лад.
— Постой, но в своих заметках я записал именно так.
— Ты можешь писать все, что хочешь, только не надо мне рассказывать, что якобы я такое говорил.
Я напомнил ему: когда-то он рассказывал мне о дурмане как о союзнике своего бенефактора и говорил, что его собственный союзник — это дымок, а несколько позже уточнил, что в каждом растении содержится союзник.
— Нет. Это неверно, — хмуро заявил он. — Дымок — действительно мой союзник, но это не означает, что союзник содержится в курительной смеси, грибах или трубке. Просто все это вместе позволяет мне до него добраться, а почему я называю его дымком — мое личное дело.
Дон Хуан сказал, что те трое, которых я встретил на шоссе, были союзниками дона Висенте.
Тогда я напомнил ему его слова о том, что в отличие от Мескалито, увидеть которого достаточно легко, увидеть союзника невозможно.
После этого мы долго спорили. Дон Хуан утверждал, что, говоря о невозможности видеть союзников, он имел в виду их способность принимать любую форму. Когда я возразил, что о Мескалито он говорил то же самое, он прервал дискуссию, заявив, что «видение», о котором говорит он, — это не обычное «смотрение» на вещи, и что путаница возникает из-за моего пристрастия к разговорам.
Через несколько часов дон Хуан сам вернулся к теме союзников, хотя я молчал, чувствуя, что мои вопросы его раздражают. Он как раз показывал мне, как собирать ловушку для кроликов. Я держал длинную палку, согнув ее как можно больше, а он связывал ее концы прочной бечевкой. Палка была довольно тонкой, но чтобы удерживать ее в согнутом положении все равно требовались значительные усилия. Мои руки и голова дрожали от напряжения, и силы почти истощились к тому моменту, когда он, наконец, завязал веревку.
Мы сели передохнуть, и дон Хуан сказал, что пришел к выводу, что мне ничего не удастся понять, если я, как следует, об этом не поговорю. Поэтому он не возражает против того, чтобы я задавал вопросы, и попытается рассказать мне о союзниках все, что сможет.
— Союзник не содержится в дыме. Дым доставляет тебя туда, где находится