Днем 14 мая 1962 года я подъехал к дому Сакатеки. Найти его было несложно, потому что Сакатека мне все подробно объяснил. Дом стоял на углу и был окружен забором. Ворота были заперты. Я обошел вокруг, пытаясь заглянуть внутрь дома. Похоже было на то, что там никого нет.
— Дон Элиас! — громко крикнул я.
Испуганные куры с диким кудахтаньем разбежались по двору. К забору подошла собачка. Я подумал, что сейчас поднимется лай. Но собачка молча уселась на землю и стала меня разглядывать. Я позвал еще раз, и куры опять раскудахтались.
Из дома вышла пожилая женщина. Я попросил ее позвать дона Элиаса.
— Его нет дома, — сказала она.
— А где его можно найти?
— Он в поле.
— Где именно?
— Не знаю. Зайдите попозже, ближе к вечеру. Он будет дома около пяти.
— А вы — жена дона Элиаса?
— Да, я его жена, — ответила она и улыбнулась. Я попытался было расспросить ее о Сакатеке, но она извинилась и сказала, что неважно говорит по-испански. Тогда я сел в машину и уехал.
Около шести я вернулся, подъехал к двери, вылез из машины и окликнул Сакатеку. На этот раз из дома вышел он сам. Я включил магнитофон, висевший у меня через плечо. В коричневом кожаном футляре он был похож на кинокамеру. Сакатека вроде бы узнал меня.
— А, это ты, — сказал он, улыбаясь. — Как там Хуан?
— Нормально. А как ваше здоровье, дон Элиас?
Сакатека промолчал. Мне показалось, что он нервничает. Внешне он вроде был в порядке, но я чувствовал, что с ним что-то происходит.
— У тебя поручение от Хуана?
— Нет, я сам приехал.
— С чего это вдруг?
В его вопросе сквозило искреннее удивление.
— Я просто хотел с вами поговорить… — сказал я, стараясь говорить как можно естественнее. — Дон Хуан рассказывал мне о вас удивительные вещи, я заинтересовался и хотел бы задать несколько вопросов.
Сакатека стоял передо мной. Худое жилистое тело, рубашка и штаны цвета хаки. Глаза полузакрыты. Он выглядел то ли сонным, то ли пьяным. Рот был слегка приоткрыт, нижняя губа отвисла. Я заметил, что он глубоко дышит и едва не похрапывает. Мне пришла в голову мысль, что он сильно пьян. Однако мысль эта казалась совершенно неуместной, так как минуту назад, выйдя из дома, он был очень внимателен и осознавал мое присутствие.
— О чем ты хочешь говорить? — спросил он наконец.
Голос его был усталым, казалось, он с трудом выдавливает из себя слова. Мне стало не по себе, словно усталость эта была заразной и перешла на меня.
— Ни о чем особенном. Просто приехал побеседовать с вами по-дружески, вы же меня сами приглашали.
— Да, но теперь это не так.
— Почему теперь это не так?