• нарушения зрения, например туман в глазах, вспышки света или пятна перед глазами;
• боли в животе – при преэклампсии, как правило, боль сосредоточена главным образом в верхней части живота, прямо под ребрами, особенно с правой стороны;
• рвота на более позднем сроке беременности, то есть не связанная с характерным для ранних этапов беременности токсикозом;
• беспричинное плохое самочувствие.
МОЛЛИ ГАНН, @SELFISHMOTHER
В конце 2010 года моя первая беременность протекала как по маслу, и я просто сияла от радости. Мы прошли программу гипнородов, чтобы подготовиться к домашним родам, и оставалась всего пара месяцев до 22 марта – ориентировочного срока. Я часами искала подходящий надувной бассейн и подбирала музыку. Несколько дней спустя, однако, ко мне пришла моя акушерка, взглянула на мои отекшие лодыжки и стала рассказывать про преэклампсию, о которой я отродясь не слышала. Она объяснила, что отекшие лодыжки, повышенное давление и белок в моче – это очень плохие симптомы.
Она сказала, чтобы я обязательно ей позвонила, если почувствую себя «как-то странно». Глупости, подумала я, со мной все в полном порядке, ничего не изменилось. Стоит ли говорить, что уже несколько дней я действительно стала чувствовать себя как-то непривычно! У меня стало опухать лицо, а ступни стали настолько огромными, что ничего, кроме шлепок, на них не налезало. Моя голова раскалывалась от боли, и я испытывала сильное чувство тяжести. Через неделю после ее визита я ей перезвонила. Это был День святого Валентина.
– Мне как-то не по себе, – сказала я.
– Немедленно приезжайте в больницу! – скомандовала она.
– Но я заказала еду, – пыталась было возразить я. – Мне вот-вот должны привезти гребешки!
Уже в больнице акушерка рассмеялась, когда я ей рассказала, что собиралась готовить гребешки. Еще больше она рассмеялась, когда услышала, что я собираюсь рожать дома. «Мы тебя никуда отсюда не отпустим», – сказала она и положила меня в акушерское отделение.
Каждый день я пыталась делать вид, что со мной все в порядке, однако мое давление и содержание белка в моче неумолимо росли. У меня так сильно распухло лицо и остальное тело, что я с трудом могла что-либо разглядеть из-под опухших век. Меня даже не сразу узнала подруга, которая легла в больницу рожать. Я каждый день просилась домой, однако акушерки отрицательно качали головой. «Со мной все будет в порядке», – настаивала я. Так продолжалось какое-то время, пока однажды утром я не признала свое поражение: у меня кружилась и стучала голова, а перед глазами плыли пятна. Я была уже на 36-й неделе, так что акушерки провели индуцированные роды, потому что иначе у меня начали бы отказывать внутренние органы. Все происходило не спеша: меня по полной накачали эпидуральной анестезией, и следующие двенадцать (весьма расслабленных и спокойных) часов я провела в родильной палате, слушая «Флитвуд Мак» и наслаждаясь массажем ног, который мне делал Том. Когда же у моего Рафферти подскочил пульс, нас в срочном порядке отправили в операционную, где быстренько достали его. Он весил два с половиной килограмма и был здоровым и красивым.