Не хотел я убивать или калечить Халефа. И не только потому, что обещал Ору. Неожиданно для себя я почувствовал, что нравится мне этот парень.
Короткий жёсткий удар пальцем в точку между правым плечом и грудной мышцей — и правая рука Халефа повисла как плеть. Мягкий чистый уход от попытки захвата левой рукой и несильный удар — прикосновение в точку подмышкой левой руки. И опять жёсткий удар пальцами в мышцу левого бедра. Как укусы мангусты.
Всё. Можно возвращаться и доедать свой ужин. Я подошёл к Ору, и мы вернулись в таверну.
— Что будет с Халефом? — спросил Ор.
— Похромает денёк и придёт в норму, — ответил я равнодушно.
— Я в тебе не сомневался. С меня причитается.
— Да нет. Я думаю, это с меня причитается. Спасли Вы меня сегодня, дядя Ор. Я теперь про себя много нового знаю.
— Ну и ладно, надо поесть, что-то я проголодался.
Сели за стол и хорошо поели, не отвлекаясь на разговоры. Аппетит у нас был просто зверский.
Через два дня под вечер в таверну зашёл Халеф. Мы с Ором сидели как всегда в углу и неторопливо ужинали. Халеф подошёл к нам и поздоровался. Ор предложил ему сесть с нами. Тот не стал отказываться и сел на циновку рядом со мной. Я взял лепёшку и положил её перед ним. Халеф разломал лепёшку на две части и вернул мне половину.
Во все времена у всех потомков Авраама преломить хлеб означало одно: за столом сидят друзья. Ор взял мою половину и отломил от неё кусок. То же он сделал с половиной Халефа. Подавальщик принес кувшин вина для Ора и Халефа и кувшин молока для меня, и мы, не торопясь, съели хлеб.
— А хорошо сидим, — сказал Ор.
Халеф улыбнулся. Хорошая у него улыбка. И я вдруг почувствовал, что улыбаюсь тоже. Только не думаю, что у меня это получилось так же хорошо.
Но я, может быть впервые в жизни, сидел с людьми, с которыми мне не надо было следить за своим лицом. Как получилось, так и хорошо. Удивительное чувство. Даже с Захри я не мог это себе позволить.
— Быстро ты меня заделал. Даже обидно. Спасибо, что не убил, — сказал Халеф.
— Да уж, повезло тебе. Попал на лучшего. Другой бы, точно, если и не убил бы, то покалечил наверняка.
Ор и Халеф рассмеялись.
— Со скромностью у тебя проблем нет. Вот уж чего не думал, — проговорил Халеф сквозь смех.
Я тоже улыбнулся.
— Это тебе, большому и сильному, можно ждать, когда похвалят. Мне приходится обходиться своими силами. Иначе не дождёшься.
Тут уж они окончательно завеселились.
Отсмеявшись, Халеф попросил:
— Ты бы показал мне свои приёмы. Очень уж здорово у тебя это получилось третьего дня.
— Тебе это надо? Ты дерёшься, чтобы жить. А я живу, чтобы убивать.