Но у меня такое чувство, что ты не желаешь соблюдать соглашение и дать нам спокойно жить с Кэролайн.
С наилучшими пожеланиями, Пэт
13 сентября 1954 года
Дорогая Пэт!
Ты нарушила свое слово. Мы не так договорились. Ты говорила, что я смогу приезжать и видеться с дочкой, а теперь передумала.
Ты ведешь себя так, будто у меня совсем нет чувств, будто я для тебя умерла. Я не умерла! А если бы даже отошла в мир иной, я бы пришла к тебе как призрак, разбросала бы мебель в твоем доме и никогда не ушла бы из него. Я бы пугала тебя, страшно пугала!
Если ты не согласишься официально разрешить мне увидеть Кэролайн, я просто приеду на поезде и постучу в твою дверь. Что будет, если я сяду у калитки и стану рассказывать твоим прекрасным новым соседям о том, что ты не позволяешь мне увидеть собственную дочь, при том что мы об этом договорились?
Умоляю, измени свое решение.
Мэри
Проходит меньше недели, и Мэри получает письмо от отца. Она сидит в холле квартиры и смотрит на почерк на конверте. Она потрясена. Этот человек, который поклялся больше никогда с ней не разговаривать, написал ей письмо. Это добрый знак, правда? Может быть, он вмешался в ситуацию и поговорил с Пэт? Но нет, письмо короткое и холодное. Отец надеется, что у Мэри все в порядке. Погода очень жаркая. Иногда ему трудно дышать, и врач считает, что у него начинается астма. А кроме того, он желает известить дочь о том, что Пэт, Лайонел и ребенок переехали. Лайонел попросил о повышении в должности и получил положительный ответ. Новую работу ему предоставили очень далеко. Теперь ужин ему любезно согласилась готовить соседка, Джин, так что все не так уж плохо. В данный момент он не может сообщить Мэри новый адрес Пэт.
Не может? Не может!
Мэри ложится на кровать и ждет, что ответ упадет на нее с потолка. Что же делать? Боль в груди невыносима. Как ей хочется, чтобы у нее была мама, чтобы она сейчас обняла ее, прижала к себе и сказала бы, как быть, как поступить правильно. Может, сесть в поезд, приехать к отцу и заставить его сказать ей, где сейчас Кэролайн? Нанять адвоката?
Мэри вспоминает подробности. Она поцеловала дочку на прощание. Было шесть утра, только начало светать. Пэт уже покормила и перепеленала девочку, и Кэролайн должна была заснуть, но, когда Мэри наклонилась к ее кроватке, дочь, широко распахнув глазки, улыбалась.
Мэри сказала об этом Пэт, но та ответила: «Она еще слишком мала и не может улыбаться».
Но Мэри не могла ошибиться.
И еще она знала, что теперь еще долго не увидит, как улыбается Кэролайн. Да, она подписала соглашение и не собиралась отрицать. Пэт ведь все складно и доходчиво объяснила – если кого-то любишь, нужно поступать так, как будет лучше для него, а себя отодвинуть на второй план. А для Кэролайн лучше всего было иметь отца и мать, причем мать благоразумную и всегда уверенную в том, что она делает.