Взгляд Эйнджи смягчился.
– Ах, бедняжка. Она поправится?
Кейти покачала головой. Симона, сидевшая напротив, пристально смотрела на нее.
– Что значит «спазм мозговых сосудов»? – спросила она.
Кейти понимала, что тревога в глазах Симоны связана с Мэри, но все же… они словно бы снова оказались на одной стороне.
– Это что-то наподобие микроинсульта. Она теперь намного хуже соображает.
– И она не поправится?
– Со временем ее состояние стабилизируется, но это может повториться.
Странно, Кейти практически цитировала слова врача, поэтому ее речь звучала очень уверенно.
– Это ужасно.
– Ладно, – сказала Эйнджи. – Я пойду, так что передай ей от меня привет, ладно? И не ссорьтесь, слышите? – Она еще раз строго посмотрела на Кейти. – К тебе это особенно относится.
Стоило ей уйти, как Кейти сразу почувствовала себя открытой всем ветрам. В злости Эйнджи хотя бы было немного тепла. Что угодно лучше, чем смотреть на то, как снова леденеют черты лица Симоны.
– Давай поговорим пять минут, – попросила Кейти. – Это все, что мне нужно. И сейчас тут совсем нет посетителей. – Она обвела рукой пустые столики.
Симона ухмыльнулась:
– Что такого срочного? Если это как-то связано с библиотеками, садами и твоими тупыми друзьями, забудь об этом.
– Они мне не друзья, и я пришла, чтобы попросить прощения, – хмуро заявила Кейти.
– Попросить прощения? – хмыкнула Симона. – А кроме этого, ты еще хоть чем-то занимаешься?
– Это несправедливо, – вздохнула Кейти.
– Жизнь вообще несправедлива. – Она положила на стол мобильник. – Включаю таймер. У тебя ровно две минуты, после этого ты уходишь.
Кейти наклонилась вперед и положила на стол руки ладонями вниз.
– Прости. Мне правда очень жаль. Я вела себя как законченная трусиха там, около библиотеки. Я все испортила.
– Ты меня толкнула.
– Да.
– Ты не ответила ни на одно сообщение, ни на один звонок.
– Знаю. Я была напугана. Больше такого не повторится.
– Это чертовски верно, потому что больше я тебе ничего не напишу.
Девушки смотрели друг другу в глаза. Кейти было не по себе из-за холодности Симоны.
Она проговорила:
– Вчера вечером случилось нечто важное. Мы поругались с мамой, она ушла на всю ночь, и мне пришлось отвечать за все и всех.
– Ты вечно за все отвечаешь. Так что если хочешь сочувствия – не дождешься.
– Мне не нужно сочувствие.
Симона пожала плечами.
– Я только в том смысле, что твоя мама слишком сильно на тебя полагается.
Кейти стало неловко. На нее сегодня очень странным образом действовали добрые слова. Ей хотелось запомнить каждое из них и беречь, как берегут редкие цветы. Симона посмотрела на таймер.