– Фотография? – прошептала Мэри.
– Ты ее помнишь? – спросила Кэролайн, стоя у двери. – Ты помнишь, как вчера вечером показала ее Кейти?
– Не знаю.
– Что ж, ты ее показала, и Кейти попросила меня обсудить это с тобой. Она говорила?
Джек знал, что нужно делать.
– Попроси ее сесть рядом, – предложил он.
Мэри похлопала по дивану, и Кэролайн подошла. Странная у нее была походка. Она шла как бы нехотя.
Женщина села и несколько секунд смотрела на свои ноги, а потом перевела взгляд на Мэри.
– Я плохо к тебе относилась. – Она говорила очень медленно, будто подбирала слова. – Стоило быть добрее. Когда мы забрали тебя из больницы, в самый первый вечер, мне было очень больно из-за того, что ты меня не узнаешь.
О чем она говорит? Конечно же, Мэри ее узнала. Просто у Кэролайн было так много лиц. То, которое она видела сейчас, казалось очень милым, мягким, нежным. И сейчас дочь говорила правду.
Кэролайн села поудобнее.
– И еще ты каждое утро ты убегала отсюда. Не знаю, помнишь ли ты.
Мэри помнила, как надевала носки и туфли, как, держась за перила, спускалась по лестнице и находила пальто на крючке около входной двери. Порой ей попадались чья-нибудь шапка или шарф, и она совала их в карман. И каждое утро, как по волшебству, за ней прибегала девочка.
– Ты искала Виктори-авеню, – сказала Кэролайн, – но я этого не знала. Я думала, что ты просто хочешь уйти, что тебе нестерпимо находиться рядом со мной. – Она прикусила нижнюю губу. Ужасная привычка. Из-за этого она выглядела так, словно ей страшно. – Если говорить честно – а я очень стараюсь быть честной, – я завидовала Кейти, потому что с ней ты проводила так много времени… Она, видимо, нашла к тебе подход. Может дело в том, что она с интересом слушала твои рассказы. – Кэролайн погладила обложку блокнота, лежавшего у нее на коленях. – Отсюда я узнала многое о вас обеих.
– А, – кивнула Мэри, – она всегда что-то сюда записывает.
– Да, – согласилась Кэролайн, – моя дочь хорошо владеет словами.
– Я люблю слова, – сказала Мэри. – Но теперь знаю их меньше, чем когда-то.
– О, мама!
– У меня, похоже, дыра в голове.
– Ты это чувствуешь?
Джек, продолжавший стоять около шторы, кашлянул.
– Не отвлекайся, – сказал он. – Ближе к делу. Ты хочешь узнать про свою «грустную пустоту».
– Грустная пустота… – эхом откликнулась Мэри. – А что насчет нее?
Кэролайн открыла блокнот, что-то достала из него и протянула Мэри.
– Вот. На фотографии ты и Кейти. Этот снимок сделан давно.
Внутри у Мэри что-то сжалось. Эту фотографию она хранила внутри горы вместе с фигурками волков. Волки ее стерегли. Как она оказалась снаружи?