Мэри долго думала, но в итоге заказала шоколадный торт, и Энджи ушла.
Кейти вытащила из сумочки блокнот, надеясь, что будет выглядеть так, словно пишет роман. По крайней мере, тогда Симона поймет, что Кейти умнее, чем она думает.
– Хм… – проговорила Мэри и провела рукой по обложке блокнота. – Что это?
– Наша книга.
– Наша?
– Твои рассказы.
Мэри рассмеялась.
– Я рассказываю интересные вещи?
– Очень! А я их записываю, чтобы ты могла вспоминать.
– Дневник? – Мэри небрежно махнула рукой. – Моя сестра каждый день исписывала несколько страниц в своем дневнике… кто ей что сказал, в общем море жалоб на весь мир. Пэт отдавала ему столько сил, что у нее не оставалось времени жить. Какой же смысл тогда в такой книге?
– Это не то, что ты думаешь. Блокнот нужен нам, чтобы у тебя стало получше с памятью.
– Дай-ка мне взглянуть.
Кейти протянула бабушке блокнот и рискнула бросить взгляд в окно, пока Мэри перелистывала страницы. «Интересно, – гадала она, – это будет очень неприлично, если мы встанем и уйдем до того, как нам принесут еду?»
– Тут целый список бойфрендов, – отметила Мэри. – Это твои?
– Нет, не мои. Твои.
Мэри покачала головой:
– Не будь такой ханжой.
– Мы составили список того, что для тебя важно. Посмотри: здесь Джин, ваша соседка, а вот тут – ее сын Норман.
– Ах… – вздохнула Мэри и любовно похлопала по страничке. – Я с ним столько раз целовалась… А это кто? – спросила она, глядя на надпись «подмигивающий мужчина в автобусе».
– Он приглашал тебя на танцы. Ты не смогла вспомнить, как его зовут.
– Джон Фартинг. Конечно же я помню его имя. Он работал на лодках. – Мэри протянула Кейти блокнот. – Я попала в ужасную передрягу, когда он провожал меня домой. Отец не сдержался. Прямо сразу запер меня в угольном сарае.
– Неужели правда?
– Чистая. Но оно того стоило. – Мэри довольно улыбнулась. – Джон Фартинг целовался просто потрясающе.
Кейти взяла ручку и записала на полях: «Джон».
– Но потом Пэт меня выпустила. Она меня всегда выпускала. Ой, мне было так жаль ее. Она ведь просто хотела спокойной жизни – чтобы отец не ругался, чтобы я перестала сбегать на танцы… А что это ты записываешь?
– Все, что ты говоришь. Ты против?
– Да нет, я просто польщена. Продолжай.
У Кейти возникло странное чувство. Может быть, она посягнула на свободу частной жизни? И могла ли Мэри теоретически быть способна дать разрешение на эти записи?
– Запиши-ка вот что. – Мэри наклонилась к столу и зашептала: – «Радость – это подарки, разбросанные тут и там. Кто найдет – тому и радость». Знаешь, кто это сказал?
– Понятия не имею.