Допускаю, что наименований, точнее, номеров дивизий там могло набраться столько. А какой была реальная численность окруженных войск?
Участники боев знают, что от полков оставались роты, в лучшем случае батальоны, что дивизии сводились в отряды, насчитывавшие лишь по нескольку сот активных штыков.
Нет, я не хочу изображать поражение наше у Зеленой брамы как незначительный эпизод войны. Это были тяжелые бои, закончившиеся трагически. Но в кольце оказались лишь остатки былых армий, преимущественно штабы и тыловые учреждения, такие, как полевые почтовые станции, укомплектованные преимущественно девушками, автохлебозаводы без горсточки муки, базы горюче-смазочных материалов без грамма бензина, медицинские учреждения, переполненные ранеными.
А теперь о танках. Типпельскирх утверждает, что под Уманью захвачено 317 советских танков!
Эх, будь у нас там 317 танков, неизвестно, как бы повернулось дело! Можно не поверить мне, если скажу, что почти не видел танков в окружении. Но ведь не я один, сотни оставшихся в живых участников тяжелейших боев с 4 по 6 августа утверждают, что на нашей стороне действовали тогда лишь 4 танка. Если бы у нас были танки, не потребовалось бы имитировать танковую атаку артиллерийскими тягачами и колхозными тракторами.
Сколько наших соединений попало в котел? Даже в составленном красными следопытами Подвысокого списке командиров наших соединений из группы Понеделина одно и то же лицо фигурирует дважды: то как командир 10-й танковой дивизии, то как командир 49-го стрелкового корпуса. Почему? Да потому, что еще в июле по директиве Ставки Верховного Главнокомандования началась организационная перестройка наших танковых войск: механизированные корпуса упразднялись, дивизии реорганизовались в бригады. Так что 10-я танковая дивизия просто не дошла до Подвысокого. Она перестала существовать где-то в середине июля, личный состав и остатки ее техники успели отправить за Днепр на переформирование. Тогда-то бывший ее командир и получил новое назначение.
То же можно сказать и о 8-й танковой дивизии. В Подвысоком этой дивизии не было. Там оказался в окружении лишь ее отважный командир Петр Фотченков с четырьмя танками.
Данные Типпельскирха о захваченной в районе Умани артиллерии мне так же трудно оспаривать, как и согласиться с ними. Одно скажу: пушек в Зеленой браме скопилось много, и, пока не иссякли снаряды, они составляли грозную силу. Даже немецкие источники отмечают, что наш артогонь был всесокрушающим.
А потом? Когда боеприпасы кончились?
Приведу выдержку из воспоминаний артиллериста Д. Тихевича (он живет теперь в городе Первомайске):