мы же договорились?
Конечно, Птица лукавил: Седого, притаившегося в густом кустарнике, он вообще не видел, и стрелять вслепую было бы глупо. Только бы свою позицию раскрыл. Плохо было то, что заходившего сбоку бандита теперь совсем не слышно было: затаился, наверное, ждал, пока стрелок сам выйдет.
– Ладно, братское сердце, верю тебе! Выхожу. – Седой медленно поднялся из-за кустов.
Дубленка его была заляпана грязью, короткие волосы растрепались. Бандит держал автомат за цевье, чуть отведя руку в сторону, что должно было демонстрировать дружелюбность намерений. Он нашел глазами фигуру Сергея не сразу, а найдя, сильно удивился, явно не рассчитывая увидеть стрелка там, где тот стоял. Широко улыбнувшись, Седой громко сказал:
– Ну вот, видишь, я вышел.
– Вижу, – кивнул Сокольских и, вскинув ружье, дважды выстрелил. Разброс получился большим, одна пуля ударила Седого в бок, а вторая в лицо. Затрещали кусты, подломившееся тело уголовника повисло на их упругих ветках. Тотчас Сергей заметил какое-то движение справа и, ориентируясь на него, добил в листву два оставшихся патрона. Мелькнули белые полоски спортивного костюма, и злобно загрохотал автомат. Пули свистнули совсем рядом с Птицей, выбивая из дерева, за которым он укрывался, кусочки острых щепок и коры. Бросив ружье себе под ноги, Сокольских рванул из-за пояса пистолет Макарова и быстро выпустил наугад, в сторону противника весь магазин. Упал на землю, подтянул за ремень ружье и, привалившись спиной к осине, быстро перезарядил оружие. Сразу же, не давая бандиту времени на какие-либо действия, вновь открыл огонь по низким елочкам и кустам, выпустив все четыре ружейные пули. У канавы послышался громкий плеск, потом еще один, раздалось громкое «бултых», и все снова стихло.
Перезарядился. Прошло минут пять. Все это время Сергей напряженно всматривался в сторону, где по его прикидкам мог затаиться противник. Наконец Птица медленно, очень осторожно поднялся и крадучись двинулся по широкой дуге к канаве. Из чего именно он попал во вражеского стрелка, сразу было непонятно: убитый лежал лицом в мутной желтоватой воде, вокруг тела расплывалось ало-черное пятно. Сокольских поднял из воды автомат Калашникова и снял с ремня убитого холщевый подсумок, в котором, правда, оказалось два уже пустых магазина и, судя по весу, один неполный.
Птица промочил ноги до колена. Но не это было плохо. Он вдруг заметил, что весь левый бок его куртки заляпан липкой кровью. И только тогда почувствовал резко накатившую дурноту и дикую слабость. «Ну вот, кажется, звиздец приехал…»